Читать «Железная звезда» онлайн - страница 12

На следующее утро пошел снег и не прекращался до вечера. Когда настало время ужина, Норт подтащил кресло к буфету; балансируя на подлокотниках, обшарил верхнюю полку.

— Даже матушка Хаббард жила лучше меня. У нее по крайней мере была собака.

— Чего? — не понял Катгерсон.

— Это из детства. Проще говоря, есть больше нечего.

— Совсем?

— Совсем, — кисло улыбнулся Норт.

Прикрыв глаза, Каттерсон откинулся на спинку кресла, прислушиваясь к пустоте в желудке.

Следующий день они прожили натощак. Редкий снежок не переставал сыпаться с неба. Почти все время Каттерсон просидел у окна; чистый, сплошной снежный покров так и остался нетронутым.

Проснувшись на следующее утро, Каттерсон увидел, как Норт отдирает обложку от греческих трагедий. Красный сафьян окунулся в кипяток.

— А, ты встал? Готовлю завтрак.

Обложка оказалась не слишком вкусной, но каждый честно разжевал свою долю в мягкую кашицу, чтобы обмануть истерзанный голодом желудок. Под конец Пола едва не вырвало.

Первый день, прожитый на переплетах.

— Город вымер, — сказал Каттерсон, глядя в окно. — Ни одного прохожего. Никаких следов на снегу.

Норт не ответил.

— Так больше невозможно. Я пошел — надо добыть настоящей еды.

— Где?

— Пройду по Бродвею. Может, собаку поймаю. Мы здесь подохнем.

— Не ходи, Пол.

— Это почему? Лучше охотиться там, чем умирать здесь. Крупному парню вроде меня нужно много еды — тебе хорошо, ты мелкий… Может, найду что-нибудь на Бродвее. Терять нам нечего.

Норт улыбнулся:

— Что ж, ступай.

Пристегнув нож и одевшись во все теплое, что только нашлось в доме, Каттерсон отправился на охоту. В голове звенело от голода; ему казалось, он плывет, а не спускается по лестнице, неся под ребрами тугой ком пустого желудка.

Руины по сторонам опустевших улиц покрывал чистый снежок; Каттерсон направился к центру города, оставляя за собой цепочку следов — единственную на нетронутом белом покрове.

На пересечении Девяносто шестой и Бродвея обнаружились первые признаки жизни: несколько человек у следующего перекрестка. С бьющимся сердцем, Каттерсон заторопился им навстречу — и застыл на месте.

Над свежим трупом, распростертым на снегу, отчаянно дрались двое мальчишек лет двенадцати; третий осторожно подбирался поближе. Постояв секунду-другую, Каттерсон перешел на другую сторону улицы.

Пустота и снег его больше не угнетали. Когда мир вокруг тебя рушится, спасение на одиноком пути.

Остановившись, Каттерсон посмотрел назад. Длинная цепочка следов, единственная на чистом снегу, уходила вдаль, теряясь из виду. Сколько еще впереди безлюдных кварталов?

Девяностая. Восемьдесят седьмая. Восемьдесят пятая. Дойдя до Восемьдесят четвертой, Каттерсон заметил на углу, у следующего перекрестка, что-то темное. Скорым шагом приблизился и обнаружил лежавшего ничком человека. Нагнувшись, присмотрелся внимательнее.

Пол осторожно перевернул труп. Щеки еще хранили румянец от легкого мороза: бедолага умер, наверное, несколько минут назад. Каттерсон выпрямился и осмотрелся. К окну поблизости прижались изнутри два бледных лица — смотрят с вожделением.