Читать «Утраченный Петербург» онлайн - страница 75

Честно говоря, я сомневалась, нужно ли писать о снесенном доме № 28: его никак нельзя причислить к шедеврам архитектуры, а значит, и к утратам, о которых стоит грустить. И все-таки решила написать, просто, чтобы напомнить о людях, которые жили в этом доме и память о которых не должна исчезнуть вместе с ним. Кроме того, Невский проспект — явление абсолютно уникальное: с середины XIX века он изменился так мало (если не считать надстроек), что любое изменение — событие. Поэтому позволю себе очень кратко рассказать еще о двух переменах, которые больше походят на приобретения, чем на утраты, и о двух настоящих горьких утратах.

Начну с построек, которые очевидно превосходят те здания, что ради них были снесены. Прежде всего это дом № 21. Первый дом на этом участке был построен еще в 1740 году. Неоднократно перестроен. На панораме Садовникова это заурядное, скромное, но вполне симпатичное трехэтажное здание. После того как его в последней четверти XIX века купил богатый меховщик Мертенс, оно было надстроено еще одним этажом. В доме хватало места и для апартаментов хозяина, и для самого роскошного в городе мехового магазина, и для фабрики. Но внешне выглядел он маловыразительно и как-то старообразно. И Мертенс принимает решение построить новый дом, который подчеркнул бы современный вкус хозяина. Разработку проекта поручает архитектору Мариану Станиславовичу Лялевичу, одному из признанных мастеров неоклассицизма (после событий 1917 года он уедет из России и через много лет будет расстрелян фашистами во время Варшавского восстания).

И Лялевич с задачей справляется прекрасно. Используя новые инженерные решения, деликатно сочетая приемы классицизма и арнуво, он строит фасад, состоящий из трех огромных застекленных арок. Они неожиданны на Невском, но не противопоказаны ему — более того, эффектно замыкают перспективу Большой Конюшенной улицы. И заказчик доволен: покупатели не смогут заподозрить, что в таком ультрасовременном здании им предложат вещи устаревших фасонов.

Дом № 56, известный как Елисеевский магазин, — тоже дом-реклама. Кто посмеет подумать, что в такой роскошной обстановке торгуют некачественными товарами! Кстати, это был как раз тот, непривычный сегодня для нас случай, когда реклама полностью соответствовала истине: в магазине братьев Елисеевых осетриной «второй свежести» не торговали никогда. Что же касается роскошной обстановки, то, на мой взгляд (в свое время подобного взгляда придерживались многие петербуржцы), это варварская, купеческая роскошь, чуждая нашему городу. В Петербурге ведь и купечество отсутствием вкуса не страдало. Гостиный двор, Серебряные ряды, Никольский, да и большинство старых петербургских рынков восхищают строгой изысканностью форм, лаконичной скромностью деталей — несуетливым достоинством. Кричащая роскошь Елисеевского магазина поначалу шокирует, но скоро к ней привыкают, тем более, что жалеть о снесенном ради его постройки доме никому не приходит в голову: дом был зауряден, скучен, украшением проспекта никогда не был, да и никто из людей выдающихся в нем не жил. Что, конечно же, странно — уж очень привлекательно место, на котором он стоял. А магазин — что ж, он радует. Не только изобилием и качеством товаров, но и неожиданным соседством: на втором этаже магазина Елисеевы устраивают театральный зал. Это рекламный трюк, но — неожиданный, а потому привлекательный. Поначалу в театральном зале при магазине выступают антрепризы «с раздеванием». Для публики определенного сорта — весьма притягательная приманка. Но со временем эту площадку «при магазине» займет замечательный театр, который возглавит один из самых талантливых режиссеров и сценографов XX века — Николай Павлович Акимов.