Читать «Смейся, Принцесса!» онлайн - страница 99

– А что там? – спросила я, раздобыв их у Марии Ильиничны.

Он не ответил, наклонился и аккуратно разрезал скотч в нескольких местах, затем отогнул бумагу на углах и стал ее снимать.

Раздался шорох. Упаковка отступила, открыв свету… портрет моей мамы. Портрет, еще совсем недавно висевший в квартире Шелаева.

– Клим попросил передать тебе, – сказал Матвеев и замолчал, давая мне возможность хотя бы немного прийти в себя. – Я посчитал нужным это сделать.

Протянув руку, кончиками пальцев я коснулась тяжелой рамы и встретилась взглядом с мамой. Она смотрела на меня нежно, мягко и будто говорила: «Держись, не нужно плакать…» Я улыбнулась и еле сдержала слезы. Долгое время я боялась думать о том, как мне добраться до портрета, потому что сделать это не было никакой возможности! И вот моя самая заветная мечта осуществилась тогда, когда я совсем не ожидала… Клим отдал портрет, не потребовав ничего взамен.

– Спасибо, – тихо произнесла я.

– Не за что, мое участие минимально.

Матвеев отошел к шкафу и повернулся ко мне лицом.

– Спасибо, – повторила я. – На этом портрете мама… как живая… и мы очень похожи…

– Да, очень.

Мысли путались, и я никак не могла подобрать слова, чтобы объяснить, насколько теперь счастлива.

– Вы не знаете, почему Клим подарил мне портрет?

– Потому что ты покинула дом Ланье и портрету ничего не угрожает.

– Он узнал от вас, что я ушла?..

– Да.

– Его отец любил мою маму – это не секрет, но все же… Климу не нужен портрет, правда? Мне кажется, он его раньше не отдавал вовсе не из-за Эдиты Павловны…

– А назло тебе?

Я кивнула. Мне отчего-то немедленно потребовалось доказательство того, что Клим плохой и не может у него быть ни одного положительного качества. И ко мне он никогда не испытывал добрых чувств, а его поступок это… еще какой-то спланированный ход против меня. Матвеев бы не соврал ни за что, и мне требовался ответ именно от него.

– Ты ошибаешься, Настя. Портрет Климу очень дорог. – Матвеев подошел ко мне ближе. – Не менее, чем тебе.

– Почему?

– Потому что его написал отец Клима незадолго до своей смерти, он очень хорошо рисовал.

В меня ударила молния – прямо с потолка – оранжево-фиолетовая, изломанная и страшная. Схватившись за край стола, я вновь посмотрела на маму и сжала губы. Наверное, они побелели. Клим был прав, когда не отдавал портрет, и он не врал, не дразнил меня, отказывая.

– Пожалуйста, – услышала я свой голос, – передайте Климу спасибо.

– Обязательно.

Матвеев, наклонившись, стал поднимать с пола куски оберточной бумаги, он складывал их на стол неторопливо, и эти движения успокаивали меня. Максим мог рассказать многое, но я не смела задать ни одного вопроса. А между тем мне было важно узнать, что Клим говорил ему, отдавая портрет, о чем спрашивал, когда узнал о моем бегстве из дома Ланье, считает ли он этот поступок слабостью или наоборот?..

Закончив небольшую уборку, Матвеев выпрямился, и я увидела на его шее тонкий кожаный шнурок, а на нем – камешек в форме зуба акулы. Подарок Симки выскочил из ворота джемпера и буквально притянул мой взгляд к себе.