Читать «Ярошенко» онлайн - страница 141

«С Ярошенко по обыкновению мы встретились и расстались в самых лучших отношениях. Жестоко спорили. Показывал ему картины (обе) Монаха — нравится, нашел по ним, что я выздоравливаю, конечно, не обошлось и без замечаний чисто ярошенковских, вроде „светлых березок“ и т. д. Сильно досталось за „Чудо“, только и извинительно может одно: если такая вещь у меня „последняя“, что дальше этого я не пойду… Я зарока не давал однако».

Это — не статья, не воспоминания; это — из письма, посланного тотчас после встречи, в тот же день. Тут, как говорится, ни прибавить, ни убавить — несколько строк стоят иных мемуаров, тут Ярошенко весь, весь нестеровский Ярошенко, во всяком случае: и терпимость, и прямота, и без боязни (показаться «стариком», смешным, прямолинейным) высказываемые взгляды, и еще одно, что пронизывает все сказанное Нестеровым о Ярошенко и что наиболее точно выражается в следующих его словах: «Близость моя к Ярошенко имела для меня во многом воспитательное значение».

Жестокие споры возле нестеровского «Чуда» (святая Варвара, обезглавленная, стоит на коленях, простирая руки навстречу спускающемуся с неба мученическому венцу), откровенные, хотя и доброжелательные насмешки Ярошенко над «светлыми березками», стремление его подтолкнуть творческие поиски Нестерова к новым темам, радость его, когда в работах молодого товарища обнаруживаются следы «выздоровления», — во всем этом явственно желание Ярошенко передать младшему собрату определенные взгляды на искусство, а с ними и определенные общественные взгляды.

Об этом замечательно красноречиво свидетельствует рассказ Нестерова об одной из его встреч с Ярошенко:

«Как-то, приехав в Петербург по делу, я чуть ли не в тот же вечер был у Ярошенко. Это было тогда, когда роспись Владимирского собора в Киеве была окончена. Участников его росписи прославляли на все лады, но, конечно, были „скептики“, к ним принадлежал и Н. А. Ярошенко, не упускавший случая при встрече со мной съязвить по поводу содеянного. И на этот раз не обошлось без того, чтобы не сострить на этот счет, а тут, как на беду, попалась на глаза Николая Александровича книжка ранних рассказов М. Горького — „Челкаш“ и другие. Он спросил меня, читал ли я эту книжку? И узнал, что не только не читал ее, но и имени автора не слыхал. Досталось же мне тогда — и „прокис-то я в своем Владимирском соборе“, и многое другое. Я, чтобы загладить свою вину, уезжая, попросил мне дать книжку с собой, и дома, лежа в постели, прочел эту чудесную, живую, такую молодую, свежую книгу. На другой день на Сергиевской мы с Николаем Александровичем вполне миролюбиво рассуждали о прекрасном даровании автора».

Как много здесь сказано! Неодобрительное отношение Ярошенко к иконописным работам Нестерова, откровенно язвительные его высказывания по этому поводу, озабоченность Ярошенко тем, что младший товарищ отстает от движения живой жизни («прокис»), стремление пробудить в нем интерес к сегодняшним общественным проблемам — вот что без труда вычитывается из рассказа Нестерова.