Читать «Остап Бендер в Крыму» онлайн - страница 10

Кутейников предупредительно распахнул дверь, пропустил своего капитана вперед, и пошел за ним, дрожа от обиды и с горечью говоря:

— Если бы вы были, Остап Ибрагимович, то этого бы ни за что не случилось… Великий предприниматель, чувствуя боль в суставах, обернулся и раздражен но спросил:

— Вы, старовозрастной юноша, можете, наконец, сказать, чего не случилось бы?

— Да моего увольнения из «Двух якорей», — рыдающим голосом прокричал Кутейников.

— Как — увольнения? Без меня? — возмутился капитан клуба. — Так быстро? Скоро выпишусь, боцман, восстановлю, не тушуйся, Корнеич. Я этому Пристройкину…

Капитан «Двух якорей» и его боцман-тренер вышли на свежий воздух. Здесь Остапа встретили его друзья-компаньоны и Савва Мурмураки. Они по два раза на день приходили к Бендеру. Приносили фрукты и все другое, вкусное и лучшее. Участливо справлялись о здоровье своего начальника и рассказывали новости.

Бывший заврыбой услышал жалостливое сетование Кутейникова на его увольнение и тоже загробно промолвил:

— И меня вычистили из клуба, капитан.

— Да как они посмели? — возмутился организатор «Двух якорей».

— Сейчас там новый начальник, командор, — сообщил Балаганов.

— Новая метла по-новому метет, — вставил Козлевич, — покручивая кончики кондукторских усов.

Всей компанией они сидели в больничном дворике и разговаривали. А когда Кутейников и Мурмураки ушли, Остап спросил своих единомышленников:

— Так что там за деньги в мешках?

Об этом при посторонних поговорить в палате было нельзя. И бывший уполномоченный по копытам, а сейчас стивидор «Алых парусов» сообщил:

— Все мешки с печатями отделений банков, командор: «Азово-Черноморско-го», «Русско-Азиатского», «Юнкер и Ко» и отделения какой-то конторы в Париже…

— И во всех мешках негодные уже деньги, — покачал головой Адам Казимиро-вич. — Царские кредитки, деникинские «колокола»…

— Что еще за колокола? — удивился Остап.

— Тысячерублевые купюры с изображением Царь-колокола, — пояснил Козлевич, как знающий лучше прошлые времена. — В других мешках, капитан, лежат пачки врангелевских коричневых пятисотрублевок. Есть там и «грузбоны» — это денежные знаки Грузии. Есть мешок и «керенок» Временного правительства и «карбованцев» Центральной рады, Остап Ибрагимович, — усмехнулся Козлевич.

— Одним словом, командор, все уже негодное, — вздохнул Балаганов. — Хотя бы один мешочек иностранной валюты…

Бендер молчал, глядя в сторону. Потом засмеялся и промолвил:

— За мешки отживших денег — кессонную болезнь… Вот так, камрады…

— Если по справедливости, то так, командор, — согласился Балаганов, тряхнув своими рыжими кудрями.

— Ничего, детушки-голуби, — резко встал со скамьи Бендер и скривился от боли в ногах. — У нас есть еще крымский вариант, — рубанул он рукой воздух.

— Что еще за вариант? — уставился удивленно на своего командора Балаганов.

— В Крыму я как-то побывал со своей матушкой, — сообщил Козлевич.

— А может, откроем свое дело как нэпманы, Остап Ибрагимович? Без всякого варианта? — спросил рыжеволосый компаньон.

— НЭП на грани отмирания, Шура. Газеты надо читать. Нэпманское предпринимательство под налоговой пятой не даст нам нужных миллионов, чтобы сделать Советам ручкой адье. Золото нам надо срочно ковать, пока до него не добрался НКВД со своим ОГПУ, верные мои камрады.