Читать ««Непроницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг.» онлайн - страница 92

Расправа над «заговорщиками Драчука-Орлеанова» была беспощадной: как сообщал один из ведущих следователей Омгубчека К.Я. Крумин, по этому делу было расстреляно свыше 400 чел. Многих (как, например, семью Сейфулиных) расстреливали по обвинению в недоносительстве, причём судьбы арестованных были предрешены ещё до приговора: так, при осуждении младших Сейфулиных в качестве отягчающего обстоятельства указывалось, что они — дети «расстрелянных буржуев», хотя глава семьи был приговорён к высшей мере неделей позже, а матери расстрел заменили заключением. Ныне «заговорщики» в основном реабилитированы, хотя самого Драчука-Орлеанова и некоторых других его сторонников в опубликованных списках реабилитированных нет. История с белогвардейским общесибирским заговором стала, похоже, первой масштабной «липой» Павлуновского на новом месте службы.

8 января 1921 г. ВЧК издала приказ «о карательной политике органов ЧК», в котором отвергала как устаревшие методы террористической работы периода гражданской войны, опиравшиеся непосредственно на вооружённую силу, предписала пересмотреть дела осуждённых рабочих и крестьян, постановила создать действенную информационную службу, именно её выдвинув на первый план в чекистской работе. Данная установка через конференцию сибирских чека была доведена до региональных руководителей. Судя по всему, она была воспринята как критика достаточно топорной работы сибирских чекистов, от которых требовалось не просто механическое уничтожение затаившихся представителей свергнутой власти, а вскрытие «красивых» заговоров.

Следующий большой заговор — «Сибирского Крестьянского союза» — оказался ещё более крупным, чем «орлеановский» (якобы десятки тысяч участников!) и принёс Павлуновскому летом 1921 г. орден Красного Знамени. Согласно официальной версии, эсеры по приказу своего ЦК с марта 1920 г. вместе с энесами начали повсюду создавать ячейки нелегальной вооружённой организации «Сибирский крестьянский союз». Учредителями его были эсеры С.Т. Тагунов-Ельшевич, Е.Ф. Тяпкин, И.С. Юдин, Макушин, бывший эсер Б.М. Дьяконов, народные социалисты В.И. Игнатьев, Ф. Савченко, Меринов. К маю в одной Алтайской губернии подпольных ячеек насчитывалось якобы до 400, причём эсеры блокировались с белыми офицерами, чтобы создать боеспособные отряды.

В политическом отношении «заговор» Крестьянского союза прикрывал провал работы ведомства Павлуновского, оказавшегося не в состоянии дать информацию о подготовке грандиозного, самого крупного в советской истории Западносибирского крестьянского восстания. Крах военно-коммунистической политики можно было объяснять кознями политических врагов, нанёсших коварный удар в спину. Связь успехов западносибирских повстанцев с разветвлённой подпольной деятельностью эсеровских крестьянских союзов стала краеугольным камнем историографии событий 1921 г. на весь советский период.

Чекисты, исходя из своих оперативных соображений, определили дату для выступления «белоэсеровских» организаций для ряда регионов Сибири — 8 февраля 1921 г. Они к этому времени с помощью агентуры уже создали некоторое количество региональных «организаций» и были готовы «снять урожай». По сигналу Павлуновского сразу после начала Западносибирского мятежа в Омске, Новониколаевске, Барнауле, Томске, Тюмени были произведены массовые аресты. Дата 8 февраля было выбрано не случайно, а для создания убеждения о том, что чекисты сорвали общесибирский заговор, приуроченный к началу восстания в Тюменской губернии. 1 марта 1921 г. Павлуновский сообщил зампреду ВЧК Ксенофонтову, что не может выехать в Москву в связи с восстанием и разработкой сибирской организации «Крестьянского союза».