Читать ««Непроницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг.» онлайн - страница 51

Чекисты усиленно вербовали секретарей волостных исполкомов — мелких чиновников исполнительной власти, отлично знавших ситуацию в районе. Но часто и председатели городских и сельских исполкомов, и секретари крупных парторганизаций, военкомы тоже были сексотами. Волостные комитеты назначали тайных агентов из числа сельских коммунистов — вплоть до секретарей ячеек. Например, осенью 1920 г. секретными циркулярами заведующего Верхоленским политбюро Иркутской губчека комячейкам уезда давались задания произвести перепись кулацкого населения, установить наблюдение и осведомление по поводу всех подозрительных явлений в деревне, собрать сведения о священнослужителях.

Партийные комитеты нередко принимали на себя роль настоящих вербовочных пунктов по набору агентуры. Благодаря стараниям Змеиногорского укома осенью 1920 г. на работу сексотами в политбюро в четыре приёма было мобилизовано семь коммунистов. Канский уком РКП(б) в начале 1921 г. вменил в обязанность всем ячейкам всемерно помогать в работе политбюро, а заведующим политбюро вызывать секретарей волпарткомов для инструктирования. Президиум Тарского укома в апреле 1922 г. предписал секретарям волкомов взимать с сексотов-информаторов сведения и предоставлять сводки для начальника политбюро.

Намерение Ленина и Дзержинского сделать всех членов партий добровольными помощниками ЧК, а партийные ячейки превратить в филиалы карательных органов совпадало с точкой зрения высшей номенклатуры. По большому счёту «заагентуривание» компартии удалось, хотя верхам постоянно приходилось контролировать «процесс» и призывать к порядку тех, кто недооценивал важности дела помощи «органам» в их борьбе с врагами государства.

Нередко коммунисты с большой неохотой отзывались на приглашения к доносительству, а то и отвергали их вообще. Известны случаи пренебрежительного отношения к чекистским заданиям даже со стороны высокой партийной номенклатуры. Летом 1920 г. председатель Алтайской губчека И.И. Карклин направил в Сиббюро ЦК рапорт уполномоченного по наружному наблюдению Ю. Пшнемского следующего содержания:

«Настоящим довожу до Вашего сведения об одном из многих фактов (курсив мой — А.Т.), характеризующих отношение местных партийных работников… к сотрудникам и работе губчека. Июня 29 дня я послал секретного сотрудника вверенной мне группы к секретарю губбюро т. Дмитриеву с просьбой об оказании ему содействия, выражающегося в сборке сведений окольным путём у члена РКП т. Усырева о местонахождении брата его Усырева, видного члена партии ПСР, который, по имеющимся сведениям, приехал в г. Барнаул из Славгорода, но неизвестно, где остановился, на что т. Дмитриев ответил отказом, ссылаясь на его неловкое положение при задании таких неудобных вопросов члену РКП т. Усыреву. После этого [сексот] т. Реброль обратился к секретарю иностранной секции т. Карась с этой же просьбой об оказании ему содействия, но и т. Карась также отказался ввиду того, что Усырев — член РКП [и] ему хороший друг и он не может этого сделать».