Читать ««Непроницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг.» онлайн - страница 109

В следственном деле на Дерибаса сохранился недатированный листок, подписанный председателем ревкома и начальником уездной милиции. В нём Дерибас и Ошурков сообщали, что они открыли белогвардейский заговор и арестовали более полусотни «главарей», из которых 33 решили отправить для следствия из Баян-Аула в Павлодар, а остальных приговорили к принудительным работам на месте: «Отправка первой партии была назначена в 2 часа ночи… по дороге от Баян-Аула на протяжении приблизительно 5-ти вёрст партия арестованных пыталась сопротивляться дальнейшем[у] продвижению вперёд и проявила попытки к обезоружению конвоя, который принял меры к ликвидации такого явления и в результате партия была частью поразстрелена (так! — А.Т.), частью переколота, трупы же их были зарыты в степи. Вторая партия была отправлена в 6 часов утра с предупреждением», что если они позволят себе такие же поступки, как первая партия, то с ними будет поступлено так же. Вторая партия, порализованная (так! — А.Т.) случившимся событием, благополучно отбыла в Павлодар».

Версия Дерибаса о попытке арестованных обезоружить конвой выглядит крайне сомнительно, поскольку явно опирается на нарочито зафиксированные на бумаге сомнения Пирожникова в возможности удачной отправки столь опасных «типов». Скорее всего, конвоиры в заранее условленном месте просто набросились на арестованных… Поголовное истребление партии и отсутствие беглецов, которым темнота могла бы помочь избежать расправы, также свидетельствует в пользу версии о подготовленной и внезапной «ликвидации» классовых врагов. Характерно, что в доступных документах ничего не сообщалось о численности уничтоженной партии арестованных, не называлось ни одной фамилии.

Что касается следствия по расстрелу заложников, то в отдельное производство из дела о попытке бегства властей из Павлодара оно не выделялось, показания виновников преступления не проверяли, а тех, кто непосредственно участвовал в убийствах, не допрашивали. Суд над компанией Дерибаса вылился фактически в одобрение её самочинных действий, поскольку ревком якобы действовал в рамках декрета СНК о красном терроре от 5 сентября 1918 г. Сам Дерибас, арестованный в Павлодаре 21 августа 1920 г., был сразу переведён под домашний арест, а 27 августа следственной комиссией губревкома осуждён к высшей мере наказания. Однако, «учтя чистосердечное сознание и 17-летний партийный стаж», комиссия постановила «применить ему высшую меру наказания условно на 1 год». Вскоре Семипалатинский губревтрибунал, среди членов которого был глава губчека А. Ванюков, прекратил дело на павлодарских работников за отсутствием состава преступления. Дерибас тут же был отозван в Москву, вскоре добившись и восстановления в партии. Таким образом, для краснобандитских преступлений со стороны властей на ближайшие месяцы де-факто была открыта зелёная улица.