Читать «Петкана» онлайн - страница 30

Ко мне она приходила регулярно. Ради поучения. К этому побуждала ее любовь к Богу и стремление узнать как можно больше о Нем. Меня радовала разумность ее вопросов и ее рассудительность. В ней чувствовалась подлинная жажда истины. Порой мне казалось, что мне уже нечему ее учить. Что она и так все знает. Ибо знание ее было живым знанием.

Она знала, что путь к Богу ведет через покаяние, пост, молитву, исповедь, милосердие. И она постилась. Молилась — о спасении души своей и о других. На исповеди она говорила мне: «Человек не смеет простить себе прегрешение, чтобы после ему простил Бог. Не смеет оставаться неосужденным. В противном случае Бог осудит его. Ибо кто прощает себе, тому не простит Господь». И со слезами молила меня подсказать ей, как еще можно украсить себя добродетелями.

Ведь добродетели способны умножаться. Но умножаются и грехи. Грех — к греху. Добродетель — к добродетели. Лени и гордости сопутствует гнев. Сребролюбию — зависть. Вору свойственно лгать. Тщеславие склонно к клевете. Добродетели же — как ступени на Лествице святого Иоанна. Они возводят нас на небеса, в Царство Небесное.

Все это знала она. Но не из книг, как большинство. Нет. Она носила в себе это знание как живое чувство. Ей было ведомо и самое главное: «Сила наша — в немощи». Так писал в Послании к Коринфянам святой апостол Павел. Когда человек осознает свое ничтожество и всемогущество Бога и всецело полагается на милость Божию, тогда он действительно силен. Ибо милость Божия хранит его и ведет по жизни.

Знавал я немало дивных душ, подвергавших себя многим мукам ради того, чтобы совладать — в течение всей жизни — с какой-нибудь одной-единственной страстью. Дабы сказать затем с чистым сердцем: «Господи, у меня нет иных желаний, кроме как исполнять Твои желания и Твою волю!» Параскева знала и это.

Несмотря на все, она каждый раз сетовала, что не имеет полной уверенности в том, что достаточно угодила Богу. И вновь и вновь спрашивала меня, что ей еще сделать. Она словно чувствовала, что мне ведом ответ на этот вопрос. «Придет время — узнаешь», — неизменно отвечал я. Я знал, когда настанет сей час и что это будет за час. Но не смел открыть ей. Ибо прежде меня об этом должен был возвестить Тот, Кому она уже давно и полностью предала свою душу со всей верой, надеждой и любовью своею.

Время меняло ее лицо. Лица, постоянно орошаемые слезами бессильной ярости и жалости к себе, быстро старятся. Ее же слезы были слезами покаяния. Слезами любви ко Господу, к Пречистой Его Матери и всем святым Его. Такие слезы проистекают из чистого источника. Они чисты и сами по себе. Поэтому лицо ее неизменно сияло. Становилось прозрачней и тоньше. Она же — еще прекрасней. Это замечал даже я, старик.