Читать «Алкины песни» онлайн - страница 3

— На всю область, Гришуха, прославился…

Григорий Домаков смущенно мял в руках замасленную кепку и краснел.

— Ну вот, прославился… Не надо мне никакой славы. Подумаешь… — тихо проговорил Григорий и пошел в поле. На стане стало тихо. Все смотрели ему вслед и молчали.

— Н-да, характер! А молодец Гришуха!

Женя с благодарностью посмотрела на бригадира, на колхозников. И с радостным чувством ушла обратно в село.

Пожалуй, этот день был самым счастливым в ее жизни.

Женя жила в отдельной комнате при библиотеке. Вечером кто-то постучал в окно. Женя привыкла к этому: ее часто так вызывали подруги, а по утрам будила уборщица. Она вышла во двор и не поверила: перед ней стоял Гриша.

— Ты, Женя, извини. Я на минутку, прямо из бригады… У тебя есть эта газета?

— Есть, — прошептала Женя.

— Дай мне одну, даже две, если можно… Понимаешь, растерялся я как-то там. Все смотрят, хвалят, будто я чудо какое совершил.

Не помня себя, Женя сбегала в библиотеку.

— Вот, Гриша, возьми…

— Спасибо. Теперь пойду. С рассвета целину, что за Сухим оврагом, знаешь, начинаю…

Женя сказала «знаю», хотя она сейчас ничего не знала. Не заметила она и того, как они вместе вышли со двора и очутились в поле. Опомнилась, когда он сказал:

— Вон как далеко ушли, не видать почти деревни.

Потом он замолчал и стал смотреть в сторону.

— Рассвет скоро. Люди скажут: вот, гуляют в такое время… да. Ты не думай, что мне газеты надо. Батя просил посмотреть.

Еще помолчали.

— Ну, а погуляем потом, когда-нибудь… Вот управимся с пахотой…

Григорий хотел сказать еще что-то, но только махнул рукой и быстро скрылся в темноте.

Это была ее единственная прогулка с ним. Сейчас, ступая по скользкой, как мыло, грязи, Женя вспоминала каждую подробность этой встречи и с грустью думала, что он не сдержал слова. А может, он и не ее имел в виду, когда говорил: «Погуляем». Может быть, он и гулял с кем-нибудь. Ну и пусть, что же…

У Сухого оврага она в нерешительности остановилась. Там, внизу, мутная вода с ревом подмывала берега, уносила с собой целые глыбы глины.

Но здесь Жене не было уже так страшно, как там, в библиотеке. Смотря под ноги, чтобы не упасть, она начала спускаться на дно оврага. «Найду узкое место и переброшу книжки, а сама пойду вброд», — соображала она на ходу.

Но ни перебрасывать книжки, ни переходить вброд через овраг ей не пришлось. В следующий миг она услышала:

— Сюда иди, тут мельче.

У самой воды стоял человек и тыкал шестом в воду. Женя растерялась и выронила сверток.

— Гриша!.. Ты?

— Ну, я, чего испугалась? Держи крепче книжки.

И не успела она опомниться, как он обхватил ее сильной рукой, поднял в воздух и шагнул в воду.

— Ноги подожми, замочишь, — услышала она уже на середине. И хотя ноги и без того были мокрые, покорно и безропотно выполнила приказание.

Григорий шел медленно, опираясь свободной рукой на шест. Вода доходила ему чуть выше колен, но так ревела и пенилась, что Жене опять стало страшно.

Она успокоилась только на другом берегу. Григорий сидел на мокром камне и выливал из сапога воду: