Читать «Огарки» онлайн - страница 18
Скиталец
Князь хочет вырвать у него признание. Он говорит:
Голос запевалы взвивается высоко, звонко и размашисто:
И Ваня перед смертью своей жестоко вонзает в сердце врага роковую правду:
Льется все тот же мотив, эпически простой, печальный, оплакивающий. Глухо, как отдаленная гроза, плывет неясная октава.
повествует тенор.
Огарки любили эту песню: она будила в их душе что-то глубокое, родное.
размашисто откликнулись они запевале.
Но Толстый, раскрасневшийся от вина, уже не был способен к лиризму; его распирало от веселости, ему хотелось озорства.
радостно пел он в неуместном восторге. Со стаканом в руке, с веселой и озорной улыбкой на румяных губах, он тотчас же запел новую песню, беспечную, веселую…
Гусляр и хор подхватили:
Голоса у Толстого не было никакого, но пел он задорно, остроумно и великолепно декламируя:
Хор грянул:
Толстый царил… Толстый дирижировал. Морда его то сжималась в кулак, то снова разжималась…
Хор не давал ему докончить и, чокаясь между собой, пел:
Толстый всех уверял:
Хор добавил:
Все уже постукивали каблуками и кулаками. Глаза огарков сверкали, щеки горели. Тогда гусляр как-то особенно забористо ударил в струны.
звонко запел Михельсон, поглаживая бороду. Толстоголовый Новгородец тоже демонстративно теребил рыжий клок на своем подбородке.
— Толстоголовый! Лезгинку! — кричали другие.
На середину комнаты выскочил пьяный Новгородец. Гусляр заиграл лезгинку.
Новгородец пустился танцевать. Огарки мерно хлопали в ладони. Лица их были серьезны.
Толстоголовый танцевал безобразно. Видно было, что о лезгинке он не имел понятия, и почему ее любил — оставалось тайной.
Он был смешно пьян, телодвижения выходили у него преднамеренными, заранее обдуманными, неудачными, и вся тощая фигура его — в синей блузе, подпоясанной ремнем от чемодана, в традиционных огарческих обрезках, с толстой стриженой головой и близорукими глазами в очках — очень мало шла к лезгинке.