Читать «Всемирный, глобальный, надвигающийся (сборник)» онлайн - страница 41
Андрей Скоробогатов
– Нет, не такое… там совсем другие вещества, я… я не помню название… Но ты знаешь, когда мне их дали… Я мог слышать чужие мысли, мог видеть через стены, и… ты не поверишь, я доказал теорему Ферма! Оказывается, у нее такое простое доказательство! Но я еще никому не показывал…
Георгий выслушал его, кивая, потом допил рюмку, стукнул кулаком по столу и заявил:
– Ты обманываешь меня, Иероним! Не поверю, что кто-то доказал теорему Ферма, ее даже сам Ферма наверняка не доказал. Не этим вы там занимаетесь, не этим! Скажи честно, ты с нами, или против нас?
Дермидонтыч молчал.
– Если ты с нами, – продолжил диссидент, – то ты будешь нашей надеждой, нашим человеком в рядах противника, и, возможно, благодаря тебе…
В этот момент послышался стук в дверь:
– Иероним Дермидонтыч! Откройте, КГБ!
«Мне конец», – понял ученый. Диссидент испуганно вздрогнул, затем злобно посмотрел на Иеронима и процедил:
– Предатель… Значит, сдал, гад, друга?
– Я не сдавал! – осипшим шепотом проговорил испытатель. – За мной слежка, они могли прийти в любой момент!
Георгий схватил ученого за воротник, приготовившись бить.
– Врешь, …!
– Ипполитыч! Не бей меня, лучше придумай, что делать!
– Именем закона, откройте! – послышался второй голос за дверью. – А то будем расстреливать!
Диссидент отпустил соседа, посмотрел на дверь и спросил:
– Где окно?
– Только на чердаке!
Мужики одновременно вскочили, накинули шубы и побежали вверх по лестнице, толкая друг друга. На половине пути диссидент спохватился, крикнул:
– Трактат! – спустился вниз, схватил со стола папку и побежал обратно, наверх башни. Послышались толчки в дверь, звук упавшего кирпича и мат кого-то из КГБ-шников.
Иероним тем временем уже вскарабкался на высокий подоконник, распахнул окно и осмотрелся. За зданием был большой сугроб, до леса совсем недалеко, но вот высота… Высота башни составляла пятнадцать метров; Дермидонтыч никогда не прыгал с чердака и не знал, смягчит ли снег удар, или глубины сугроба не хватит.
– Прыгай уже, они выбивают дверь! – прикрикнул Ипполитыч.
– Мы не успеем, они нас все равно поймают, пока мы будем вылезать из снега, – сказал Иероним и попытался слезть с подоконника, но Георгий толкнул его обратно.
– А у нас есть выход? Лучше попробовать и проиграть, чем потом жалеть, что не попробовал!
«Ведь разобьюсь… Точно разобьюсь, – думал ученый. – Эх, сейчас бы анти-водки, она наверняка бы помогла, сделала меня сильнее. Но ее нет. А мы обречены».
Но он все же зажмурился и прыгнул. Пока Иероним падал, перед ним пронеслась вся его сознательная жизнь. Он вспомнил бородатое лицо Дермидонта, отца и воспитателя. Вспомнил, как первый раз пришел в НИИ и стал ученым. Вспомнил вокзал, вспомнил поезд, полный молодых сибиряков и едущий из неизвестных краёв, где тепло, и где живут женщины…
Внезапно он осознал, что падает слишком долго, и открыл глаза, прервав воспоминания. Его удивила яркость окружающего пространства, она была чрезмерной и совсем не характерной для сибирской зимы. Мгновением позже он понял, что вовсе не падает, а висит над поверхностью снега, в невесомости, на уровне старой надписи «Вперёд в светлое будущее». Иероним перевернулся на спину, и, прищурившись от яркого света, разглядел огромную летающую тарелку, зависшую над башней и постепенно приближающуюся.
