Читать «Поцеловать небеса. Книга 1» онлайн - страница 131

Нас подкармливали все, кто только мог. Тетя Аня заходила к нам иногда и приносила то соленые огурцы, то кусочек подпропавшего сала, немного хлеба и иногда – самогонки. Расплатой за еду были долгие беседы с ней о ее прошлом житье-бытье. Они не утомляли меня, а скорее озадачивали своей страшной откровенной наготой. Жизнь тети Ани была невыносимой, начиная с самого рождения… И мне хотелось обнять ее, прижать к себе, потому что она, несмотря ни на что, была человеком и смогла остаться человеком до самой смерти. Тогда я пообещала ей, что обязательно напишу о ней в своей книге. Пусть земля тебе будет пухом, дорогая, добрая, настоящая тетя Аня!

Людок навещала меня после каждой получки или аванса. Она приносила, по-военному: только выпивку и хлеб. Мы подолгу сидели с ней за столом, на котором возвышались только два стакана и бутылка. Люда приходила ко мне вместе со своим младшим сынишкой, ровесником моей Маши. Смышленый не по годам мальчик так трогательно заботился о маме, слушался ее и любил даже тогда, когда она напивалась и оставалась спать прямо у меня на полу.

Он научил мою дочь вязать крючком! И они могли подолгу возиться с пряжей, вывязывая незамысловатые игрушки, пока мы с Людком пытались разобраться во всех жизненных перипетиях. Люда пила все больше. Она уже дважды не выходила на работу по этой причине, и над ней тоже нависла угроза увольнения. Ее прощали только за ее мягкий характер и расторопность на рабочем месте, а также жалели ее детей…

Она рассказывала, что санитарка Машка после моего ухода совсем остервенела, стала бросаться даже на врачей! А недавно умерла Машкина мать… Напилась и шагнула в никуда из окна пятого этажа. И это было так грустно, так неприкрыто больно, что я закрывала глаза от странной ломоты в области солнечного сплетения. У меня не осталось на Машу никакого зла…

Часто забегал телемастер Олег. Он приходил именно, чтобы кормить меня колбасой, прочей деликатесной снедью, которую мог позволить себе приобрести. После банкета мы ехали к нему домой и я предавалась, так называемым, любовным утехам с ним. Кстати, любовником он оказался превосходным.

Я же говорю, я была рада каждому, кто помнил о моем существовании. Вот только Сашеньки не было. И странно-приятно было от этого. Было очень приятно грустить о нем и придумывать себе картины нашей будущей встречи, которая не могла не состояться…

Но я была устроена не так, как другие. Долгому унынию не было места в моей жизни. И я по-прежнему проживала каждый день с терпеливой любовью, ибо чувствовала, что все здесь происходит не зря.

Мы, а вернее я, продолжала торговать на «блошином». Морозы крепчали, с утра температура опускалась до -25. Я не могла знать об этом, ведь у меня не было ни градусника за окном, ни телевизора, который мы продали давным-давно. Я по-молодецки выбегала на улицу с двумя огромными сумками ровно в шесть утра. На мне так и не было зимних сапог, и я оборачивала ноги газетой поверх носков, чтобы не отморозить пальцы. Хорошо, что шуба была исключительно теплой.