Читать «Поцеловать небеса. Книга 1» онлайн - страница 106

– Знаешь, тута неподалеку, есть «блошиный» рынок. Ну, где продают старые вещи. Сходи туда? Может, че и продашь? Людям нужная вещь, а тебе – деньга! Поищи дома, собери узелок и сходи. В воскресенье, спозаранок. Потом еще спасибо мне скажешь. Тебе картошки принести? И сала могу отрезать! – добавила она без перехода.

Ее своевременный совет, действительно, стал для меня самой настоящей находкой!

Первый раз я решила пойти на «блошиный» без «узелка» как советовала тетя Аня. Мы поехали на рынок вместе с Машей, на автобусе, ближе к обеду.

«Блошиный» поразил меня не только масштабами, но и ассортиментом! Рынок занимал пять или шесть очень длинных улиц в историческом центре города, в самом сердце его уцелевшего частного сектора. Продавцы, женщины, в основном пенсионного возраста, пострадавшие, как и я, от финансовой неразберихи продавали все, что когда-то плохо лежало дома: маленькие вещички выросших внуков, валенки умершего деда, спальный мешок сына или полушубок давно выросшей дочери, дудочки, очки, скрепочки, значки и колокольчики, точечки и запятые… Каждый продавец размещал свой незатейливый товар на толстой полиэтиленовой пленке, размером, примерно, полтора на два метра, расстеленной прямо на земле. При такой тесноте товар плохо просматривался и перемешивался в общую пеструю ленту под конец базара. А если в этот день еще бывало и дождливо, то все содержимое «прилавка» намокало и пачкалось густым липким черноземом… Но женщины не унывали. Вернувшись домой, они терпеливо перестирывали эти самые вещички, чтобы в следующее воскресенье вновь «блеснуть» товарным видом запутанного ассортимента.

Я шла по улицам вторичного рынка одежды, а продавцы тянулись вдаль, за горизонт, насколько хватало глаз.

– Ну, что ж. В следующее воскресенье пойдем сюда.

– Пойдем. Нам же больше негде взять деньги?

– Негде, Машенька. Пойдешь со мной?

– Конечно, пойду. Буду помогать…

Могла ли я тогда знать, что на этом рынке я проведу не одно, не два и не три воскресенья? Я буду ездить сюда в любую погоду, почти каждые выходные, в течение двух лет, чтобы хоть как-то продержаться на плаву и не забыть вкус хлеба и дешевых сосисок. Я буду продавать за бесценок не только детские вещи отменного качества, которые берегла столько лет, но и свои собственные. А так же, я буду одеваться здесь сама, приобретать вещи с чужого плеча, и они будут казаться мне роскошными, дорогими и стильными. Вещи стоимостью от двадцати до ста рублей…

Нет! Я не могла так жить!!! Эти трущобы сводили меня с ума не столько своим убожеством, сколько отсутствием общения с себе подобными. Ольга, тетя Аня, Лена и Света из соседнего подъезда были отменными людьми, достойными всяческих похвал, но мне мучительно не хватало кого-то, близкого мне по духу, такого же ранимого и непонятного, как я сама.

В обнимку с бутылкой, я подолгу перебирала старые записи, ностальгировала по театральному «бомонду», когда внезапно набрела на тот самый конверт, в котором Сашенька Суворов передал мне однажды отпечатки фотографий. На конверте, в графе «отправитель» Сашенька вывел каллиграфическим почерком шесть цифр номера своего телефона. И это определило течение моей жизни на несколько лет вперед.