Читать «Новые мелодии печальных оркестров (сборник)» онлайн - страница 25

– Помнишь тополя? – продолжала Дайана. – Садится солнце, серебрится листва, звонят колокола. Помнишь, Чарли? Помнишь?

Наступило молчание. Чарли с невнятным стоном поднял голову.

– Я… не понимаю, – хрипло пробормотал он. – Это как-то странно.

– Не помнишь? – Из глаз Дайаны текли слезы. – Боже! Не помнишь? Бурая дорога, тополя, желтое небо. – Внезапно она вскочила на ноги. – Не помнишь? – выкрикнула она во весь голос. – Думай, думай – час пришел. Звонят колокола… колокола звонят, Чарли! Остался час!

Он тоже вскочил на ноги, пошатываясь.

– О-о! – вскричал он.

– Чарли, – рыдала Дайана, – вспоминай, вспоминай!

– Я вижу, – ошеломленно отозвался он. – Теперь вижу… я вспомнил, вспомнил!

Чарли судорожно всхлипнул, ноги под ним подогнулись, и он без чувств рухнул в кресло.

Обе девушки тут же оказались рядом.

– Это обморок, – крикнула Дайана, – воды, быстрей!

– Ах ты, чертовка! – Лицо Элейн исказила гримаса злобы. – Смотри, что ты наделала! Какое право ты имела? Какое право?

– Какое право? – Черные, блестящие глаза Дайаны обратились к ней. – Полное право. Я уже пять лет как замужем за Чарли Эбботом.

В начале июля Чарли с Дайаной устроили в Гриниче повторную свадьбу. После венчания старые друзья перестали называть ее Даймонд Диком. Они сказали, это имя уже давно сделалось в высшей степени неуместным. По их мнению, на будущих детей оно окажет неблагоприятное, а то и вовсе губительное воздействие.

Но не исключаю, что при необходимости Даймонд Дик вновь сойдет с цветной обложки, шпоры его засверкают, бахрома на куртке оленьей кожи забьется на ветру – он поскачет в предгорья, чтобы защищать свои владения. Потому что под внешней кротостью Даймонд Дик всегда была твердой как сталь – такой твердой, что время замедляло для нее свой бег, облака расходились в стороны и больной человек, услышав неустанный стук копыт в ночи, выпрямлялся и скидывал с себя темное бремя войны.

1924

Третий ларец

I

Когда входишь в офис Сайруса Джирарда на тридцать втором этаже, то думаешь первым делом, что попал сюда по ошибке, что лифт отвез тебя не в верхний этаж, а в нижний город, на Пятую авеню, и в этих апартаментах тебе не место. То, что ты принимал за щелканье тикера, оказывается всего лишь деловитым голосом канарейки, которая покачивается в серебристой клетке у тебя над головой, и пока томная дебютантка за столиком красного дерева готовится спросить твое имя, ты можешь услаждать свой взор гравюрами, гобеленами, резными панелями и свежими цветами.

Однако же контора Сайруса Джирарда занимается отнюдь не декорированием интерьеров, хотя все другие направления деятельности он в свое время охватил. Праздный вид приемной – не более чем камуфляж, за которым прячется непрестанная деловая суматоха. Это всего лишь пухлая рукавица на бронированном кулаке, улыбка на лице боксера-профессионала.

Яснее всех прочих это сознавали трое молодых людей, дожидавшиеся в одно апрельское утро приема у мистера Джирарда. Каждый раз, когда дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен» вздрагивала под напором грандиозных дел, они, не сговариваясь, нервно дергались. Все трое, не перевалив тридцатилетнего рубежа, находились еще на подъеме надежд, все только что сошли с поезда и не были знакомы друг с другом. Уже почти час они провели бок о бок в ожидании на диване, обтянутом черкесской кожей.