Читать «Одновременно: жизнь» онлайн - страница 178

Я провёл в этом доме минут двадцать пять – скорее хотел выйти на улицу и ветер. Мне уже было там невыносимо. Как в этом музее живёт и работает женщина, которая нас приветливо встретила и всё подробно показала, не понимаю. А с виду – обычный домик, каких в Елабуге и по всей Руси полно. И деревня Колбиха, где был наш дом в Сибири, про который я вспоминаю только с любовью, состоит из таких же домов. И как-то жили люди после Марины Цветаевой в этом доме, жили многие годы, пока из дома не сделали музей. Представить себе не могу! Это самый страшный музей, в каком я был в жизни, музей, в котором как будто зафиксировано и запечатлено принятое решение, а очевидно, что у Марины Цветаевой был не порыв, не сиюминутное помутнение и отчаяние… В этом доме то решение появилось и росло. Музей самоубийству – что может быть страшнее?

В музее на стенде представлена машинописная рукопись, видимо, авторский экземпляр, стихотворения Евгения Евтушенко «Елабужский гвоздь». Я прочитал его и сразу почти выбежал на улицу: я больше не мог там находиться. Подлинность поэзии и непостижимость беды, которые так чувствуются в этом маленьком домике-музее, невозможно диссонировали с фальшью и пошлостью стихотворения. Поэзия как таковая и Марина Цветаева в этой поэзии, должно быть, так корёжатся оттого, что в доме лежит бумажка с этим стихотворением. Я ещё раз убедился в том, что не знаю более пошлой, отталкивающей фигуры в нашей поэзии, чем Евгений Евтушенко. Я бы очень хотел порекомендовать тем, кто бережёт, хранит и любит этот особенный и столь впечатливший меня музей, убрать эту бумажку из экспозиции. К тому же она и её автор никакого отношения не имеют к жизни и творчеству великой поэтессы…

Вот какие неожиданные воспоминания и мысли накрыли меня на улице прекрасного Стокгольма, возле самого маленького театра в Швеции. Хотя и домики не похожи, и в Стокгольме ничто, ни один кустик и травинка не напоминают Елабугу, но всё же прекрасный Стокгольм, в котором мне в этот раз было так хорошо, и в прежние мои приезды было тоже прекрасно, – это не моё. А Елабуга, в которую я заехал в первый раз в жизни на несколько часов, – моё, и с этим ничего не поделаешь.

Вернулся вчера, а мне сообщили, что по итогам недели продаж книга «Боль» лидирует во всех больших книжных магазинах Москвы, поскольку пока продаётся активно только в столице. Как же я обрадовался! Совершенно по-детски! Так же, а может, даже сильнее, чем Машенька привезённым мной игрушечным Муми-троллю, фрекен Снорк и прочим персонажам Туве Янсон.

Обрадовался, хоть и не знаю, что происходит с книгой, когда её уносят из магазина домой, как её читают и что происходит с читателями в связи с этой книгой, которую я так долго писал.

17 апреля

Написал предыдущую страницу дневника про Елабугу и понял, что не всё сказал про этот маленький город. Не всё, что хотел. Несправедливо было бы написать только про один дом в этом, хоть и небольшом, но всё же живом и разноцветном городе. Уезжал-то я из Елабуги под сильным впечатлением, но и впечатление моё было и многослойным, и разноцветным.