Читать «Бигуди для извилин. Возьми от мозга все!» онлайн - страница 265

72

 Вообще в науке предпочитают сохранять старое знание как частный случай нового. Скажем, риманова геометрия на сфере бесконечного радиуса превращается в евклидову. Физика Аристотеля получается из физики Ньютона при учёте сил тяжести и трения. Но, конечно, такое сведение старого к новому возможно не всегда. Например, утверждение того же Аристотеля о том, что у мухи 8 ног — тривиальная ошибка; правда, из почтения к великому философу её без проверки переписывали из книги в книгу почти две тысячи лет.

73

 Впоследствии выяснилось: природа тепла принципиально отличается от природы жидкостей. Но аналогия Карно оказалась столь удачна, что выведенные им формулы ничуть не изменились. Разумеется, дело здесь прежде всего в том, что физик сразу же проверил свои расчёты на совпадение с реальностью. Стоит какой-то аналогии дать хоть один явно неверный результат — и она сразу отбрасывается.

74

 На международной конференции по физике многие коллеги В. Гейзенберга выражали сомнение в том, что атомное ядро не содержит электронов. Как это может быть, говорили они, если электроны явно вылетают из ядра, что хорошо видно в ядерных процессах? Не находя уже других аргументов, Гейзенберг закричал коллегам: «Смотрите в окно, вот идут люди в пальто, входят в бассейн. Но они же не плавают в пальто в бассейне! Откуда же уверенность, что из ядра выходят такие же частицы, что были внутри?»

75

 Эйнштейн говорил: если учёный не может объяснить, что он делает, пятилетнему ребёнку — значит, он шарлатан. Сам он такие объяснения давал не раз.

76

 Великий философ опирался на очевидные наблюдения: камень падает несравненно быстрее пера. Чтобы выделить влияние сопротивления воздуха, понадобилось почти две тысячи лет развития науки.

77

 Как неоднократно подчёркивал Н. Бор, в научном познании экспериментом мы обозначаем ситуацию, в которой мы нечто наблюдаем, осознаём и можем, пользуясь языком, сообщить о наблюдаемом другому. Вопрос только — какому «другому»: такому же, как мы, или иному? Этот аспект сформулировал Гейзенберг и соотнёс с интеллектуальным диалогом, который возник у него с Эйнштейном в конце 1920-х годов по поводу методологических особенностей возникающей тогда квантовой теории. Как вспоминает Гейзенберг, Эйнштейн подчеркнул своё понимание наблюдаемости так: «лишь теория решает, что наблюдаемо, а что нет». Таким образом, в глазах Эйнштейна — а его точку зрения принял и Гейзенберг — принцип наблюдаемости не является чисто эмпирическим. Однако, наверное, было бы неверным трактовать его и как только теоретически нагруженный. Смысл этого принципа — в диалоге теории и практики.

78

 Идея воспроизводимости долгое время считалась основой науки. Поэтому столь революционной стала квантовая механика, показавшая: даже в идентичных условиях результаты эксперимента могут отличаться. Понадобилось множество натурных и мысленных экспериментов, чтобы уточнить само понятие воспроизводимости.