Читать «Фантомас – секретный агент» онлайн - страница 136
Марсель Аллен
Позвать? Это безумие! Разве ее крики услышат? Нечего и предполагать, что водителям машин придет в голову мысль остановиться у фургона и прийти к ней на помощь. Нет! Ее крики только привлекут внимание медведя, разозлят его и ускорят ее смерть…
— Но-о! Кляча! Должно быть, я очень плохой возница… это животное и не собирается меня слушаться!
Вдоль дороги из Ско большими шагами шел человек в рабочей одежде и, ведя на поводу худую клячу, пытался заставить ее двигаться быстрее.
— Черт тебя возьми! — говорил он. — Если бы мне не нужно было идти дальше, я предпочел бы скорее бросить эту лошадь, чем упорствовать в стремлении править ею. По-видимому, у меня неподходящий для этого голос… Но, но!
Несмотря на повелительный окрик возницы, лошадь повернула налево. Но это, очевидно, мало беспокоило кучера. Потому что, оставив вдруг животное, которое направилось в поле, человек прислушался и остановился на дороге. Он побледнел.
— Не сплю ли я? — пробормотал он.
Снова прислушавшись, человек окончательно забыл о своей лошади и бросился в другую сторону. Звуки, которые теперь ясно раздавались в чистом утреннем воздухе, были угрожающим, ужасным рычанием зверя.
— Боже мой, неужели я опоздал?
Человек, задыхаясь, бежал к одинокому фургону, стоявшему в ста метрах от него. Через минуту он был там и быстро приложил ухо к двери. В фургоне снова раздалось рычание.
— Черт возьми! Черт возьми! Будь оно проклято!
Напрягшись, он ударом плеча вышиб дверь фургона. Тишину утра разорвал звук выстрела. Человек быстро выбрался из-под рухнувшего на него тела медведя, убитого выстрелом в сердце… и бросился к Бобинетте, забившейся в угол. Лицо ее было поранено ужасной лапой.
Поддерживая ее с бесконечной заботливостью, человек мягко говорил ей:
— Не бойтесь больше, Бобинетта! Вы спасены! Это Жюв, Жюв говорит с вами!
Глава 32
СВОБОДНЫЙ И ЗАКЛЮЧЕННЫЙ
Через несколько дней, 28 декабря, Первый военный совет должен был вынести приговор по странному, совершенно уникальному делу журналиста Жерома Фандора, следствие по которому очень быстро, по-военному, провел правительственный комиссар Дюмулен. Журналист обвинялся в многочисленных преступлениях, среди которых наименее серьезным был шпионаж!
Ожидались сенсационные прения сторон и большое стечение народа. Президента Совета, полковника Маретена, уже осаждали многочисленными просьбами о входных билетах; было ясно, что если не принять серьезных мер, то скромный маленький зал Совета в день процесса будет переполнен.
Запертый в мрачной камере, которая уже две недели была его суровым и однообразным обиталищем, несчастный Жером Фандор не подозревал о шуме, вызванном в парижском обществе делом, героем которого ему предстояло стать. То падая духом, то вновь обретая надежду, журналист страдал в четырех стенах, где он задыхался нравственно и физически. Конечно — и в этом он отдавал следователю справедливость — заключение Фандора было по возможности мягким; его неплохо кормили, он мог получать книги из библиотеки. Но заключенного меньше всего занимало его питание, а читать глупые романы или тоскливые стихи, которыми его снабжали военные власти, он не был расположен.