Читать «Девушка сбитого летчика» онлайн - страница 131

Обстановочка, как говорил Саша Черный…

Глава 34

Воспоминания детства

Мы просидели за столом до одиннадцати, и гости стали потихоньку расходиться. Первыми ушли Владик и Веник, вернее, папа Владик унес спящего Веника – тот уснул на диване.

Потом поднялась Аичка, посмотрела на Лелечку и сказала:

– Леля, пошли домой, сколько можно? Я допускаю, что была неправа. Но мы сестры и должны быть вместе. У нас больше никого нет!

«А я?» – подумала я.

Лелечка виновато посмотрела на меня, я кивнула. И она побежала за вещами.

– А вы, молодой человек, – обратилась она к Валерию, – зайдите как-нибудь, нам есть о чем поговорить. Я очень рада, что ваша мама жива. Ваша тетя Амалия была замечательным человеком и замечательной женщиной.

Оказывается, «замечательный человек» – далеко не то же самое, что «замечательная женщина», и можно быть или тем, или другим по отдельности. Есть, правда, исключения. Амалия, например, или Аичка.

Похоже, Аичка его приняла. Правда, с некоторыми сомнениями. Первый Николенька Биллер понравился ей гораздо больше: манеры, воспитание – ах, такой шарман! А этот… даже не Биллер, а вовсе Кот!

В половине двенадцатого убыла Ольгица. Потом засобирался Федор, и Валерий взглянул на часы. Баська тут же вскочила…

И я осталась одна. В пустой квартире. Часы показывали половину первого. Праздник закончен, и гаснут свечи. Карета превратилась в тыкву, мыши разбежались, и алгоритм имени Золушки рассыпался с печальным хрустальным звоном…

Я переоделась в джинсы и свитер, включила радио с ночными шлягерами и принялась убирать со стола. Баська так спешила удрать с Круизером, что даже не предложила помочь. Она даже не спросила меня как в прошлый раз: ты не будешь против, если я… А если бы спросила, я бы ответила, как тогда: руки прочь от моего Круизера!

Около двух в дверь позвонили.

– Я увидел в окнах свет, – сказал он. – Можно?

Я посторонилась, и он вошел. Мы не смотрели друг на друга. Я вернулась к мытью посуды, он уселся на табуретку. Пауза затягивалась. Что-то носилось в воздухе.

– Помнишь, как ты меня укусила? – спросил он.

Я покачала головой – нет.

– С какой радости?

– Я дал тебе фломастеры и подсунул дядин Сенин график, и ты его раскрасила… помнишь? Тебе было, наверное, четыре или пять. Был страшный бенц, тебя отшлепали, а я смеялся. А ты подошла и укусила меня за щеку. Я заорал, как ошпаренный. Неужели не помнишь?

Я пожала плечами. Я вспомнила, как фальшивый Николенька Биллер тоже предавался воспоминаниям детства, он даже вспомнил, как я разбила любимую Аичкину вазу в виде ладьи…

– А как мы дрались? – настаивал он. – Тоже не помнишь? Ты называла меня Змей-Бармалей, а я тебя – Анька-Шапокляк. У тебя была синяя вязаная шапка с помпонами, в конце концов я их оторвал, а тебе устроили выволочку. Ты была отчаянная! Тетя Амалия рассказывала…

– Амалия рассказывала? – закричала я. Ее имя подействовало на меня, как красная тряпка на быка. – Я была маленькая, глупая и неуверенная в себе, я как огня боялась твою Амалию! Она меня ненавидела, она вбивала в меня свое воспитание, и никогда, слышишь, никогда она не нашла для меня ни одного теплого слова, ни одного теплого жеста! Я до сих пор помню твою… Белую крысу! Она мне до сих пор снится! Если бы мы жили в Спарте, она сбросила бы меня с Тарпейской скалы!