Читать «Женитьба Даждьбога» онлайн - страница 8

Книга «Воспоминания, мечты, размышления» была издана в 1961 году. Снимки же Земли из космоса были получены только в 1966 году с русского спутника Молния-1 и в 1967 году – с американского АТС-1. Причем разрешение и цвета оставляли желать много лучшего (первые качественные цветные изображения доставил на землю русский лунный корабль Зонд-7 в 1968 году).

Это сейчас орбитальные фотопанорамы Земли представляют собою пиршество красок. Посмотрим же: насколько эти краски – те самые, которые наблюдал во время своего внетелесного пребывания на орбите Юнг?

«Я видел далеко внизу Земной шар, купающийся в голубом [blue] великолепном сиянии». Это голубое сияние представляет собой, разумеется, атмосферу. Но слово «разумеется» уместно лишь применительно к нашему времени, когда мы насмотрелись вдоволь фотографий и цветных фильмов с орбиты. Во времена же Юнга возможно было разве только предположить, что атмосфера из космоса будет выглядеть именно так, и это было бы лишь одной из ряда разнообразных и представляющихся равновероятными гипотез.

«Я видел континенты и синее [deep blue] море». Из космоса моря и океаны видятся синими, именно, но это нам немного дает, поскольку подобный цвет мы видим и стоя на берегу или через иллюминатор самолета за исключением, правда, случаев пасмурной погоды. Однако, если бы Юнг просто галлюцинировал, неосознанно фантазируя на тему географических карт, море бы скорее предстало ему лазоревым [lazure], поскольку именно таким цветом изображаются акватории на картах.

«Во многих местах земной шар казался расцвеченным или покрытым темно-зелеными пятнами, наподобие окислившегося серебра». [In many places the globe seemed colored, or spotted dark green like oxydized silver.] А вот это уже весьма интересно. Едва ли можно было бессознательно предположить, что земные леса с орбиты будут смотреться пятнами окислившегося серебра. Это довольно редкий оттенок темно-зеленого. Его не заметишь ни прогуливаясь по лесу, ни пролетая над лесом на самолете. Весьма похоже, что Юнг был удивлен увиденным и тщательно подбирал сравнение, чтобы передать неожиданную деталь увиденного как можно более точно.

Далее. «…Аравийская пустыня. Выглядело это так, словно серебро земли приняло там красновато-золотой оттенок». […desert of Arabia; it was as though the silver of the earth had there assumed a reddish-gold hue.] И вот, на современном снимке Саудовской Аравии с обриты прекрасно видно: эта пустыня не просто желтая – она, именно, красновато-золотого оттенка.

Но самое удивительное представляет собой, пожалуй, постоянное употребление Юнгом выражений «словно серебро», «серебро земли [суши]», «контуры, сияющие серебряным». Юнг видел континенты Земли из космоса серебряными . И вот, современные нам снимки показывают именно это! Ни предположить подобного, ни с чем-либо неосознанно проассоциировать во времена Юнга было попросту невозможно. Сегодня же мы с вами с удовольствием любуемся космическим серебром, например, того самого Цейлона (Шри-Ланка), который оттуда наблюдал Юнг:

Итак, не слишком ли много будет «случайных совпадений» в сообщении Юнга? Причем – в нем не имеется ни одного «попадания мимо», кстати. И создается полное впечатление: Юнг, описывая в середине прошлого века вид нашей Планеты из космоса, как будто бы имел в своем распоряжении качественную подборку снимков с орбиты нашего, XXI века!

Такое попросту невозможно. Как говорится, бывают случаи, когда, если отбросить невозможное, приходится признать очевидность невероятного. Наверное, это есть как раз такой случай. То есть: дух Карла Густава Юнга, находясь вне его физического тела, реально выходил на околоземную орбиту и произвел наблюдения, предвосхитившие данные, полученные впоследствии космонавтами и автоматикой.

Возможно, в этом событии надлежит увидеть не случай даже, но Промысел. Посудите сами. Если бы подобное сообщение было сделано на десятилетия раньше – оно бы просто затерялось как слишком уж фантастическое. Кто думал тогда о видах Земли из космоса, кроме «калужского мечтателя» Константина Эдуардовича Циолковского? Но стоило бы книге опоздать с публикацией всего на 5–8 лет – и Юнга бы немедленно уложили в прокрустово – точнее говоря, куртцево – ложе скептицизма! Так что слова Юнга: «у меня нет права оставлять Землю, и я должен вернуться» можно понимать и как указание на особенную миссию Юнга. Не меньшую по значению, может быть, чем весь его титанический научный и философский подвиг.