Читать «Преступления и призраки (сборник)» онлайн - страница 189

– О, это не то, что вы подумали. Мой друг, как вы уже поняли – большой оригинал, и развлечения у него столь же оригинальны. Они имеют легкоатлетический характер. Он мечет вдаль эту свою прогулочную трость, а девицы, как завзятые спортсменки – или, да простится мне такое сравнение, как охотничьи собаки – бегут и приносят ее. Иногда задача усложняется: им надлежит «брать барьер», перескакивая через придорожные валуны или через все ту же трость, которую их хозяин и повелитель держит горизонтально довольно высоко над землей. Когда на пути этой кавалькады попадаются не валуны, а придорожные гостиницы, мой друг порой и сам принимает участие в спортивных состязаниях, лихо прыгая через все преграждающие путь столы или стулья. Впрочем, обычно такие упражнения его вскорости утомляют – и девицам приходится скакать без него.

– Да он просто сумасшедший! – в негодовании воскликнул я.

– Я бы выразился иначе: он – англичанин, – мой собеседник произнес эти слова со всей серьезностью, но в глубине его глаз, кажется, все же сверкнула ирония. – Впрочем, родился он, по-моему, в Италии, и там же у него есть ресторан, в окрестностях какого-то довольно крупного города. Это приносит моему другу неплохой доход, который он и тратит таким вот образом, к большой собственной радости.

– Он и сюда явился с обеими своими девицами? – спросил я.

– Нет, – ответил немец. – Он оставил их в Энгадинэ. Лето, как видите, уже миновало – и, полагаю, на холодное время года, менее удобное для занятий живописью, он наймет кого-нибудь другого. Но не волнуйтесь: вы узнаете его и без этого эскорта. Ориентируйтесь на нос. Ну, вы помните: богатейшая цветовая гамма, гармоничное сочетание несовместимых оттенков…

Естественно, после такого описания я в течение нескольких следующих дней с большим нетерпением ожидал, когда же на моем пути возникнет седовласый незнакомец с многоцветным носом. Но ожидания оказались тщетны. Мой немецкий знакомый уже отбыл из гостиницы, и я понемногу начал забывать рассказанную им историю, когда однажды вечером она сама напомнила о себе. Как раз подходил к концу обед в общем зале нашей гостиницы – а она, надо сказать, обустроена в старинном рыцарском замке, так что главный зал там достигает впечатляющих размеров – когда вдруг весь этот зал буквально наполнился звуками голоса, вернее, Гласа (не могу назвать его иначе).

Допустить, что такие звуки может испускать человеческая гортань, было поистине невозможно. Глас прокатился по залу, как басовая нота органа, как дальний рев, доносящийся из склепа или из глубин огромной пещеры, чьи погруженные во мрак таинственные недра густо заселены призраками, оборотнями и вампирами.

И сей Глас рек:

– Нет, я не поручусь, что все эти газированные напитки соответствуют своей репутации. Ни вообще, ни конкретно эта бутылка содовой!

Контраст между замогильным тоном и самими словами оказался до такой степени невероятным, что весь зал буквально полег в приступе истерического смеха, который бушевал несколько минут, поскольку те, кто продолжал смеяться, невольно вновь заражали своих уже сумевших было успокоиться соседей – и так раз за разом. Казалось, от хохота готова подняться на воздух сама крыша старого замка. И когда наконец всеобщий смех понемногу утих, Глас рек снова: