Читать «Лицей послушных жен (сборник)» онлайн - страница 267

Персонажи, нарисованные ядовито-яркими красками, выглядят нелепо на фоне беззубых скамеек и облупленной скульптурной группы физкультурников с отбитыми конечностями.

Все пробегают мимо щита не глядя.

Застывает перед ним только одна бабушка. Ее лицо расплывается в трогательной детской улыбке, она оглядывается на прохожих, качает головой, приглашая их присоединиться к своей радости: мол, это ж надо такое придумать, посмотрите, какие смешные. Или так: «Ты смотри, что эти американцы опять учудили!»

Но все давно уже натешились видом зеленого Шрека в телевизоре или в кинотеатре – и бабушкиной радости не разделяли. Но этот взгляд теперь останется во мне надолго – живой, детский. Я давно живу такими мгновенными наблюдениями, чтобы потом перевести их в звуки.

Я начинаю урок, все еще вспоминая тот взгляд и удивляясь тому, какие они одинаковые – старики и дети. Ведь ученики смотрят на меня точно так же – с удивлением и восхищением, иногда толкая друг друга локтем – это ж надо такое выдумать! – и держат на коленях свои довольно странные для этих краев инструменты.

– В 1840-м году бельгийский музыкальный мастер Альфред Сакс изобрел новый музыкальный инструмент, который назвал «мундштучный офиклеид». Он был изготовлен из металла, имел змеевидную форму и весьма странный звук, который отличался от звучания других духовых инструментов…

Не жалея их юных голов, я рассказываю им все с самого начала. О томпаке, пакфонге и латуни, из сплавов которых он изготовлен, о раструбе, корпусе и «эске», о мундштуках из эбонита, пластика или металла, о «пасти» и длине выемки, о язычке-трости, о саксофонах-пикколо, субконтрабасовых, сопрановых, альтовых, теноровых и баритоновых, о регистрах и тональных отверстиях…

«Чтобы добраться до души, надо знать анатомию», – учил пан Теодор.

Отныне это и мое правило. Я от него не отступаю. Все знания должны быть доскональными, с самого начала.

А кому скучно, тот завтра не придет. И возможно, правильно сделает. Ведь свой путь надо знать с самого начала, чтобы потом ни о чем не жалеть.

По дороге домой я иду мимо кладбища. Стою там, и голову сверлит одна мысль: «В чем секрет ручной шлифовки трости?»

Если долго посылать в небо один и тот же вопрос, ответ непременно появится сам собой…

И он появился примерно год назад!

Пришел внезапно – так, как и должно было быть.

Нужно было в мастерской немного прибрать, ведь после смерти пана Теодора там ничего не менялось, все было на тех же местах. Даже пепел, который временами легкой пылью поднимался с пола. К пеплу у пана Теодора было особое отношение.

Думаю об этом и вдруг – наверное, время пришло! – вспоминаю, какие черные были у него кончики пальцев.

Дальше – больше!

А сколько раз ходили мы по лесу – целыми днями! Искал он «грозу» – дерево, погибшее от удара молнии. Собирали его в мешки, в мастерскую несли – и не дай бог, хоть щепку потерять! А потом из трубы дым валил – догорала древесина, перетирал он ее в пыль, складывал в специальную шкатулку.