Читать «Лицей послушных жен (сборник)» онлайн - страница 253
Ирэн Роздобудько
Пока ее освободили госпожа Директриса и три госпожи учительницы, прошло много-много времени. Кажется, целая вечность…
Они вошли, жмуря глаза, и не сразу узнали ее.
– Лил? Это ты, Лил? – воскликнула госпожа Директриса, хватаясь за сердце. – А где Пат?
Госпожи учительницы закудахтали, как потревоженные среди ночи курицы.
Ее вытащили, тщательно допросили и махнули рукой, занятые поисками коварной беглянки.
А она пошла блуждать по аллеям и по саду, плача и не разбирая пути.
В голове сначала немного помутилось.
А потом, как сквозь туман, она увидела пеструю зелень сада, а за ним – конюшни, где проходили уроки зоологии и природоведения.
От них пахло чем-то очень неприличным для ее тонкого нюха.
Ох, вернуться бы назад…
Но она вошла в открытые двери конюшни и увидела блестящие крупы шести лошадей, на которых их учили верховой езде. И подумала, что совсем скоро у нее будет их намного больше, все – белые или серые, в яблоках. И все будут принадлежать только ей одной. Ей одной.
А еще у нее будет целый отдельный гардероб с разной одеждой для езды верхом – красного, белого с черным, синего и пурпурного цвета. Из бархата и шелка. Брюки – бархатные, рубашки – шелковые, с широкими рукавами и узкими длинными манжетами. И высокие сапоги из лайковой кожи.
Она страшно испугалась, когда из одной ограды вышла большая тень. Тень держала в руке грабли с насаженным на зубцы навозом вперемешку с влажным сеном. Это от нее и этих граблей шел тот запах, на который она пошла как завороженная.
Тень застыла перед ней, так же как и она застыла перед тенью.
– Ты что здесь делаешь, муха? – проговорила тень мужским голосом.
Она должна была удирать, бежать, мчаться, сверкая пятками наперегонки с собственными ногами!
Но она этого не сделала!
Полоска света упала на лицо тени – и она перестала быть тенью.
Это и был Валерий Геннадьевич, конюх, который работал здесь с шести до восьми, убирая мусор и навоз. О, какая молния пронзила ее мозг!
…Потом она начала ходить сюда часто. Каждый день.
Сначала он прогонял ее, как навязчивую муху. И так и называл ее «мухой» из-за ее смоляных волос и больших глаз, которые сразу же вылезли на лоб и стали немного выпученными от удивления. Потом – привык. И она могла сидеть в конюшне целое лето, наблюдая, как он чистит навоз, наваливая его в повозку красивыми, сильными движениями длинных рук с большими, как сковородки, ладонями.
Потом этими же ладонями он ощупывал ее всю – с головы до ног и крутил в руках, как куклу, посмеиваясь над ее кружевным бельем, запахом кожи, которая, по его словам, отдавала пирожным, над густыми волосами, казавшимися ему совсем конскими.
– У тебя есть имение? – спрашивала она.
И он кивал:
– Есть, есть! Большое имение!
– И машина?
– Конечно! Много-много машин! – говорил он.
– А яхта? Сколько яхт?
– Тысячи, миллионы белых яхт! – с хохотом говорил он.
Значит, все было так, как она хотела…
– Ты принц?
– Конечно, принцее не бывает…
– Ты нарочно работаешь здесь, чтобы быть ближе ко мне?
– Ага…
– Как романтично! Когда мы поедем в наше имение?
