Читать «У женщин грехов не бывает!» онлайн - страница 100
Ирина Крицкая
– Все! – Она вскочила с дивана. – Он все знает! Давно! Ира! Какая ты счастливая дура! Ты даже не понимаешь, какой у тебя умный муж!
– Не твое дело! – я на нее зарычала.
– А этому еврею ты не нужна! – Анечка так умненько, сквозь слезы улыбнулась. – Не нужна!
– Молчи! – Я сама чуть не заревела. – Молчи! Молчи!
– Ты – дура! – Аня решила добить меня своей правдой. – Ира! Ты что, не понимаешь? Твой Лера – хитрый, осторожный дяденька! Он сидит на своей жопе и ждет, когда ему принесут секс на подносе! Ты ему не нужна!
– Тихо! – Я вздохнула глубоко-глубоко. – Тихо. Успокойся. Я знаю.
– А зачем тогда все? – Анечка села и вытерла слезы. – Объясни!
– Он мне нужен, – я ей сказала. – Лера мне нужен. Понятно?
…Наверно, у меня была температура. Скорее всего. Я не сводила картинку, лица расплывались, и все голоса, все слова стучали как гирьки мне по мозгам. На моем плече блестели серебряные черепушки, и непричесанный человек мне говорил:
– Сердечко мое! Какой развод?! Сейчас соскучится, приедешь – обрадуется, потом потерпишь немножко – и все…
Толстая тетка в платье под зебру грозила коротким толстым пальцем:
– Нет, милочка! Не думай, что тебе все с рук сойдет! – Она широко раскрывала накрашенный рот и глотала воздух. – Ты знаешь, как мужиков замыкает, когда баба изменила?
Дагестанский командир смотрел прямо и говорил одними губами:
– Красивая, слушай меня… Все будет у тебя хорошо и с мужем, и с еврейчиком твоим…
Брюнетка зловеще щурилась и по-змеиному вытягивала язык:
– А знаешь, когда начнется самое страшное?
– Когда? – хлопала ресницами толстушка в сарафане с клубничками.
– Самое страшное – не суд, не скандалы, не истерики… Это даже весело. Самое страшное начнется потом. Ты придешь вечером домой – а там ти-ши-на!
Тишина! Раньше я боялась тишины! Я представила снег, и дом свой пустой, и рев истребителей – и опять побежала.
У кассы сидел все тот же араб с липкими глазами и пушистым брюшком. Я положила на прилавок телефон, двадцать евро и упала на диван.
– Ну что? – он улыбнулся. – Как Россия? Как Израиль? Как любовь?
– Все, – я сказала. – Конец любви. Из дома выгоняют.
– Нет. – Он важно надул губы и потер монеткой защитный слой. – Такую никто не выгонит…
Мой телефон звякнул у него в руке. Он передал, и я прочитала: «Ты хоть понимаешь, что ты убила меня, шалава, меня нет, я мертвый».
А что я могла сделать? Что ответить? Я была скручена расстоянием, как смирительной рубашкой. Подскочила к вешалке с детским майками.
– Мне тоже изменила невеста… – сказал араб. – С моим другом…
– Да? – Я дергала майки одну за другой. – И что с ней сделали?
– Ничего… Мы отменили свадьбу.
– Невеста – не в счет, – говорю.
– Почему? – он обиделся. – Мне было больно.
– Потому что нет детей! – Я потрясла майками у него перед носом.
– Да. – Он сложил все в стопочку. – И что ты будешь делать?
Что делать? Что делать? Я шарила глазами по полкам, как будто в сувенирном магазине можно что-то найти от смерти, от тихой безмолвной смерти в русских снегах.
