Читать «Меч Гессар-хана и другие сказания» онлайн - страница 117
Николай Константинович Рерих
Кончится черный век наш. Что произойдет еще? Неужели еще раз увижу себя расстроенным? Неужели еще придется уйти в тишину? Кто уж заставит меня сделать это? Как будут выглядеть эти люди? Но тогда, друзья, вы узнаете все немедля, чтобы сердце ваше не ожесточалось напрасно. И тогда расскажу пе только тебе, друг, но и другим, которых я еще не узнал.
Расскажу смелым искателям, опьяненным загадками; расскажу чтецам звездных рун, чьи души привлекаются песней. И там, где вы можете знать, вы будете презирать доказательства. Эти смешные нелепые показания свидетелей. Слепых и глухих. Друзья мои, я вас еще не знаю, но вы уже проходите близко. Озаренные пламенем. Друг, ты, может быть, торопишься куда-то по делу? Или спешишь на обед? Или должен вежливо отвечать на какие-то случайные вопросы? И тебе сейчас далеки мои строки? Шучу. Знаю, что эти строки тебе близки. И душа твоя не торопится. Идет твердо. Уже не боится влияний…
Больше писать не могу. Человек на сойме кончил свой лов. Торопит с ответом. Если не успею отослать теперь, задержу месяца еще на два. А может быть, и дольше.
Уже нагромождаю второпях. Хочется еще многое сказать. Так ты получишь? Где получишь? Кончу.
Мы увидимся. Непременно увидимся.
Не только увидимся, но после работы еще поедем с тобою или в… или на берега… в… Туда, где нас ждут, где ждет нас работа. Ведь для этой гармонии жизни уже работают реально и, в братстве, возводят ступени храма.
Звучит благовесть. Даже сюда залетают зовы. Кончу словами белой книги. Помнишь, ее мы любили вместе читать:
«Знай, что то, которым проникнуто все сущее, неразрушимо. Никто не может привести к уничтожению то Единое, незыблемое.
Преходящи лишь формы этого Воплощенного, который вечен, неразрушим и необъятен.
Поэтому сражайся», Милый, веди свою битву! Мощно веди! Разве мы не увидимся? Знаем, где ждут нас.
Душевно с тобою… Кончаю тем, чем начал. Прости меня, друг, если я напечатал твое письмо. Знаю, ты простишь мне. О тебе писалось всегда много ложного. Часто твои дела истолковывались неверно. Так же и будет много писаться. Такие же будут толкования. Ноты всегда стремился к ясности. Мечтал о возможности жизни, открытой перед лицом всех людей. Мечтал о ясном труде. Ты вспоминаешь нашу милую белую книгу.