Читать «Яблоки для Белоснежки» онлайн - страница 44

– Так там, наверное, в армии не всем надо кулаками махать. У него голова светлая. Рита рассказывает, он в армии компьютерами занимался.

– Ой, мам, оставь! В Израиле только стреляют и взрывают. И, вообще, что там делать, ума не приложу, маленькая страна, ни искусства, ни литературы. Язык чудной…

– Если мужчина умеет работать, а не только языком мести, то он везде устроиться. А что касаемо Израиля – постеснялся бы газету «Правда» тридцатилетней давности пересказывать. Принцип «я эту книгу не читал, но знаю…» у тебя трансформировался в «я эту страну не видал, но знаю…», а дальше следуют помои.

– Игорь резко обернулся. Бабушка, оказывается, уже несколько минут стояла в дверях комнаты и слушала его.

– Ты деда помнишь? – обратилась она уже к дочери.

– Конечно, – улыбнулась та, – колоритная была личность. Ему уже за семьдесят было, а из-за него дамы чуть не глаза выцарапывали друг другу, даже тебе звонили. А еще ты рассказывала, что в трамвае у него вор хотел кошелек стащить, так он, не оборачиваясь, так двинул ему локтем – а дед высоченный был, это я хорошо помню, – что тот кровью умылся.

– Точно. – усмехнулась бабка и продолжила: – Так вот, твой дед, а мой, стало быть, отец, в начале века уехал из России в Эрец-Исраэль – так тогда называли эту землю, которая потом стала Израилем. У него там даже двое детей родились. Только

– и они, и первая жена моего отца в Одессе во время гражданской войны от тифа умерли.

– Ты мне никогда ничего не говорила, – пробормотала пораженная Елена Борисовна.

– Не хватало только, чтобы ты во дворе или в школе подружкам ляпнула, что у меня, мол, дед-то не простой, а из Израиля! Представляешь результат?

– Ну, а потом почему молчала? – продолжала обиженная дочь.

– Потом дед умер, и вряд ли ты его когда-нибудь вспоминала, – отрезала старуха. Помолчав, продолжила уже спокойно: – Он был человек с деловой хваткой, везде умел устраиваться. После гибели всей семьи не смог оставаться в Одессе, перебрался Москву. Поселился в Сокольниках. В Москве женился второй раз, и я родилась – поздний ребенок. Недалеко от нашего дома находился Черкизовский рынок, там-то он дела и проворачивал. Начал с нуля и скоро развернулся. Мы не бедствовали, только приходилось от соседей скрывать достаток. Дед боялся бабушке шубу купить, новый шкаф весь подъезд неделю обсуждал. Когда твой отец свататься пришел с тортом, пришлось ему черным ходом пробираться в квартиру: торт очень большой был, боялись, что соседи увидят и решат, что он – вор. Все равно донесли.

– И что? Прадеда посадили? – Игорь даже заинтересовался семейной летописью.

– Нет. Он взятку следователю сунул хорошую, и дело закрыли.

– Надо же, а я думал, в те годы всех сажали.

– Не всех. Зарываться не надо было и платить вовремя – и живи спокойно. Впрочем, с тех времен мало что изменилось. Но я сейчас не об этом. Отец в Эрец-Исраэль землю купил и построил дом. Думаю, дом может быть цел до сих пор. Моше Ройтман был в Эрец-Исраэль до первой мировой войны очень богатым человеком. Когда турки выслали всех подданных Российской Империи, ему пришлось все бросить и уехать, но перед отъездом он обратил деньги в золото и драгоценности и спрятал все в тайнике в доме.