Читать «Кап, иди сюда!» онлайн - страница 22
Юрий Самойлович Хазанов
Димка вскочил с кровати, и в это время на окне что-то щёлкнуло, и оно открылось. Видно, от тряски упала задвижка.
— Ну, допустим, — сказал тот же голос, только громче, и за подоконник ухватились руки.
— Уходи! — сказал Димка. — Пошёл отсюда! Ребёнка разбудите.
Он забыл про вежливость и про опасность, а помнил только одно: Невредимку нельзя будить! И он схватил первое, что попалось под руку, — это был Невредимкин лифчик с резинками, — и бросил в разбойника, но не попал.
— Аня, — сказал разбойник, — это я. Чего ты? Домой пришёл.
— Никакая я не Аня, — прошипел Димка. — Уходите! Я вас не знаю… А то сейчас…
— Ну, допустим, — сказал мужчина тоже почему-то шёпотом. — А кто ты?
— Дима, — сказал Димка. — Уходите.
— Эх, Дима, — печально сказал мужчина. — Ну, допустим…
Его голова отвалилась от окна, как будто её срубили. И потом Димка увидел, как бывший разбойник пошёл к соседнему подъезду.
Димка запер окно и лёг в постель. Его немного трясло — от холода, наверно. Даже зубы стучали.
А Невредимке хоть бы что: спит и спит.
Димке казалось, что сам он больше глаз не сомкнул, поэтому он очень удивился, когда услышал папин голос и увидел, что в комнате светло.
— Хоть из пушек пали, — говорил папа. — Ну и сторож! Всё проспишь — и дом и ребёнка. Неужели не слышал, как мы в окно лезли?..
— Вы тоже лезли? А почему?
— Папа ключи забыл, — сказала мама. — Не хотели соседей будить.
— Неизвестно, кто забыл, — сказал папа. — Значит, не слышал? Как я нижнюю задвижку через форточку поддевал? Из галстука петлю делал… А мама за ноги меня держала… Эх ты, сторож!.. На тебя положись…
Папа говорил громко и весело, а Димка так хотел спать, что не мог ничего рассказывать и ни о чём спорить. Он только сказал два слова: «Разбудите ребёнка» — и сразу уснул.
Но перед тем как уснуть, подумал, что неправда: на него можно положиться и Васи он больше никогда в жизни не испугается.
Кап, иди сюда! (повесть)
Самое тихое место
В то утро папа очень торопил Вову. Нужно было прийти к дяде Тиграну ровно в девять, чтобы ехать купаться. Дядя Тигран любит точность: сказано в девять — значит, в девять, а не в десять или там в одиннадцать. Если опоздаешь, дядя Тигран начнёт ворчать и испортит настроение и себе и другим. Так говорила мама, пока собирала их в дорогу. Мама не ехала купаться: у неё, она сказала, дела поважнее — надо шить купальный костюм.
Ровно в половине десятого они были у дяди Тиграна. Он ещё лежал в постели, а на нём сидел Ашо́т. Ашот — его сын, ему года три, но он уже всё понимает.
Ашот сказал:
— Мы едем масине…
У дяди Тиграна есть машина, и тётя Тася часто говорит, что лучше, если у них была бы лошадь. Меньше лошадиных сил, но зато хлопот тоже меньше.
Дядя Тигран сказал:
— Вовремя прийти никак не можете. Из-за вас решил ещё поваляться.
Как ни отказывались, а пришлось им второй раз позавтракать. Ашот всё время мешал: то схватит со стола ложку и бросит на пол, то влезет к дяде Тиграну на колени и разольёт кофе из стакана, то дёрнет Вову за штаны. Тётя Тася только и знала, что говорить: «Ашотик, не мажь дядю Мишу маслом!», «Не коли дядю Мишу вилкой, пожалуйста, мама тебя просит».