Читать «Ночь после выпуска (сборник)» онлайн - страница 93
Владимир Федорович Тендряков
«Щу!» – отозвалось в ночи.
– Мне даже кошку жаль, когда ее бьют и калечат. Тут человек.
– Пусть каждый как хочет, Натка, – вступился Игорь.
– Опять заело у тебя, исусик. Убийцей же его называл, теперь простить готов. Трепач ты!
– Яшке помогать – не жди, не буду!
– Так помогай Генке! А сам говорил – они друг друга стоят, два сапога…
– Я к Генке не побегу, но других за руку хватать не стану.
– А я… – Юлечка задохнулась. – Я и Яшку бы… Да! Предупредила, если б кто-то убивать его собирался.
– Побежишь? Скажешь? Только попробуй!
– А что ты со мной сделаешь? За волосы удержишь?
– Попробуй… Все попробуйте! Только заикнитесь!
– Игорь! Ты слышишь? Игорь! Ты хочешь художником… Наверно, радовать людей хочешь. Наверно, думаешь: посмотрят люди твои картины – и добрей станут. Разве не так, Игорь? Добрей! А сам сейчас… Пусть бьют человека, пусть калечат, даже убить могут – тебе плевать. Сам не пойду, других держать не буду, моя хата с краю… Игорь! Пойдем к Генке вместе!
Прижимая ладошки к груди, натянуто-хрупкая, дрожащая, Юлечка тянулась к Игорю, на выбеленном лице просяще горели темные глаза. Игорь морщился и отводил взгляд.
– Черт! Ты думаешь, он шевельнул бы пальцем, если б нас Яшка…
– Стари-ик! – слабо изумился Сократ. – Надо быть честным, старик! Генка за нас всегда. Даже за незнакомых на улице… И ты знаешь, как он Яшку приложил.
– То раньше… Раньше он за меня готов был черту рога сломать. А вот теперь… сомневаюсь.
– Тут что-то не то, фратеры. «Раньше – не сомневаюсь». Значит, хорош был раньше, а на него накинулись. Зачем? Что-то не то…
– А кто накинулся? Кто?! – с отчаянием закричал Игорь. – Я на него? Ты не слышал, как я говорил ему – не будем, не надо, кончим! Нет! Сам, сам напрашивался! Угрожал еще – не жди, не пожалею! А что ему сказали? Да то, что было. А он про нас понес что? Про каждого! На меня как на врага. И на тебя тоже, хотя ты ни слова плохого о нем… Все ему вдруг враги. И нас, врагов, ему любить и защищать? Да смешно думать! Ну а мне-то зачем врага спасать? Он мне теперь чужой, посторонний!
Сократ тоскливо промолчал, мигал красными веками, оглаживал гитару.
Юлечка снова подалась на Игоря:
– Пусть он плохой, Игорь. Пусть чужой. Но не кошку – человека… собираются бить!
И снова Игорь сморщился, влез пятерней в растрепанные волосы.
– Ч-черт! Что же делать? Он мне в душу плюнул, а я к нему на полусогнутых…
Натка, каменея губами и скулами, слушала.
– Ну, поговорили? – сказала она резко. – Хватит! Теперь я скажу. Попробуйте помешать Яшке! Только заикнитесь! Пеняйте на себя! Тогда я сама к Яшке пойду, тогда я скажу ему, кто помешал…
Рука Сократа задела за струны, и гитара издала густой, тающий звук.
– Ага! Поняли – Яшка не простит, вместо Генки вас… разукрасит.
– Наточка! – всхлипнула Вера.
– Плоха? Мне теперь на все плевать! Хуже уже не стану.
Натка возвышалась со вскинутой головой, с гневливым мерцанием за упавшими на лицо волосами.
– Фратеры-ы… – тоскливо выдавил Сократ.
Игорь, не подымая глаз, сутулился, казалось, стал меньше ростом. У Юлечки торчит вперед острый подбородок, глаза остановились, утратили блеск.
