Читать «Ночь после выпуска (сборник)» онлайн - страница 59
Владимир Федорович Тендряков
– Ну так что скажете о выступлении Студёнцевой? – спросила Ольга Олеговна.
Директор остановился посреди учительской и произнес, должно быть, заранее заготовленную фразу:
– А собственно, что случилось? На девочку нашла минута растерянности, вполне, кстати, оправданная, и она высказала это в несколько повышенном тоне.
– За наши труды нас очередной раз умыли, – сухо вставила Зоя Владимировна.
Ольга Олеговна задержалась на увядшем лице Зои Владимировны долгим взглядом. Они не любили друг друга и скрывали это даже от самих себя. И сейчас Ольга Олеговна, пропустив замечание Зои Владимировны, спросила почти с кротостью:
– Значит, вы думаете, что ничего особенного не произошло?
– Если считать, что черная неблагодарность – ничего особого, – съязвила Зоя Владимировна и с досадой хлопнула сухонькой невесомой ладошкой по столу. – И самое обидное – одернуть, наказать мы уже не можем. Теперь эта Студёнцева вне нашей досягаемости!
От этих слов вспыхнула Нина Семеновна, густо, до слез в глазах:
– Одернуть? Наказать?! Не понимаю! Я… Я не встречала таких детей… Таких чутких и отзывчивых, какой была Юлечка Студёнцева. Через нее… Да, главным образом через нее я, молодая, глупая, неумелая, поверила в себя: могу учить, могу добиваться успехов!
– А мне кажется, произошло нечто особенное, – чуть возвысила голос Ольга Олеговна.
Директор Иван Игнатьевич пожал плечами.
– Юлия Студёнцева – наша гордость, человек, в котором воплотились все наши замыслы. Наш многолетний труд говорит против нас! Разве это не по вод для тревоги?
Громоздящиеся над темными глазами волосы, бледное лицо – Ольга Олеговна из своего угла требовательно разглядывала разбросанных по светлой учительской учителей.
4
Припасена большая круглая бутылка «гамзы» в пластиковой плетенке – «пушечное ядро». Сократ Онучин прихватил свою гитару. Трое парней и три девушки из десятого «А» решили провести ночь под открытым небом.
Самым видным в этой группе был Генка Голиков. Генка – городская знаменитость, открытое лицо, светлоглаз, светловолос, рост сто девяносто, плечист, мускулист. В городской секции самбо он бросал через голову взрослых парней из комбината – бог мальчишек, гроза шпанистой ребятни из пригородного поселка Индии.
Это экзотическое название произошло от весьма обыденных слов – «индивидуальное строительство», сокращенно «индстрой». Когда-то, еще при закладке комбината, из-за острой нехватки жилья было принято решение – поощрять частную застройку. Выделили место – в стороне от города, за безымянным оврагом. И пошли там лепиться дома – то тяп-ляп, на скорую руку, сколоченные из горбыля, крытые толем, то хозяйски добротные, под железом, с застекленными террасками, со службами. Давно вырос город, немало жителей Индии переселилось в пятиэтажные, с газом, с канализацией здания, но Индия не пустела и не собиралась вымирать. В ней появлялись новые жители. Индия – пристанище перекати-поля. В Индии свои порядки и свои законы, приводящие порой в отчаяние милицию.
Недавно там объявился некий Яшка Топор. Ходил слух – он отсидел срок «за мокрое». Яшке подчинялась вся Индия, Яшку боялся город. Генка Голиков недавно схлестнулся с ним. Яшка был красиво брошен на асфальт на глазах его оробевших «шестерят», однако поднялся и сказал: «Ну, красавчик, живи да помни – Топор по мелочи не рубит!» Пусть помнит сам Яшка, обходит стороной. Генка – слава города, защитник слабых и обиженных.