Читать «Ночь после выпуска (сборник)» онлайн - страница 208

– Я буду вам чрезвычайно благодарен.

– Что ж, пожалуй… Мы не прочь убедиться.

– Простите, в чем?

– За поллитрой топай! – без ухищрений пояснил сгорающий от нетерпения Клоп.

То нехитрое, что совершалось в эту минуту, не раз вызывало революционные – не меньше! – потрясения в образцово-показательных для города авторемонтных мастерских: летело с насиженных мест начальство, новые метлы беспощадно выметали старый сор, пропалывались сорняки, наводилась идеальная чистота, но… Кто мог повлиять на неиссякаемую реку клиентуры, которая перла на этот единственный во всем большом округе автосервис, кому было под силу очистить ее воды? Река не мелела и несла сор. Революционные потрясения вспыхивали и гасли, снова вспыхивали…

И вот сейчас желающий попасть к «доктору» владелец оплошавших «жигулей», сам пользующийся известностью доктор наук, послушно потопал за поллитрой в гостиницу к некоему легендарному дяде Паше, не веря, что поллитра поможет, отдавая себе отчет, что имеет дело с «тоскующими алкашами», но тем не менее обманывая себя зыбкой надеждой – а вдруг да чем черт не шутит!

Шерочка с машерочкой не успели убраться в сторонку – перед ними внезапно вырос их начальник цеха Пухов, в мокром плащике, в мятой шляпе, натянутой на глаза, с потасканной папочкой под мышкой. Видно было, что сегодня он добирался из города не на своем темно-зеленом «кебе», а на перекладных, как Соломон с Данилой.

– Вчера вы сильно?.. – Вопрос с разгона, ни «здравствуйте», ни выговора за то, что еще не переоделись, не приступили к работе.

В авторемонтных мастерских грехом считались не вечерние попойки, а утренние поправки. А так как поправка еще только планировалась, то совесть шерочки с машерочкой была чиста. Соломон позволил себе игриво ответить:

– О чем звук, Илья Афанасьевич? Ха! Нормально!

– Вы вчера ничего за ним не заметили?

– Вы имеете в виду Рафу, Илья Афанасьевич?

– А кого же еще?

– Надо сказать откровенно: он был немножечко весел, извиняюсь, даже дал Данечке по морде.

– Немножечко – значит, сильно?

– Ой, мое сердце чует – что-то случилось!

– Корякин убит… Ночью. Сыном.

Пухов резко повернулся, пошел к двери «Посторонним вход воспрещен».

Моросил дождь. Мокрые, покалеченные «жигули» мученически стояли перед приятелями.

– Нас ждут большие перемены, Клоп… – наконец сдавленно произнес Соломон.

– Попрет! – Даня Клоп мог порой быть куда красноречивее своего велеречивого друга с помощью одного лишь слова, а иногда просто междометия.

– Без Рафы мы здесь никому не нужны, Клоп, а больше всех Пухову. – Неожиданно Соломон воодушевился: – Но он нас не попрет! Нет! Мы сами уйдем, Клоп! Но только хлопнув дверью. Громко хлопнув, чтоб наш родной Илья Афанасьевич вздрогнул от испуга.

Клоп неопределенно хмыкнул.

– Разве это справедливо, Клоп, что все будут думать – бедного Рафу убил мальчик?..

– Липа.

– Ты трижды прав, мудрое насекомое! Липа! И нам это нужно кой-кому объяснить.

– Хы! – удивился Даня Клоп.

– Докажем, Клоп, что мы все-таки люди… Лично твоему другу Соломону еще не выпадал случай доказать, что он человек.