Читать «Дети Вечного Жида, или Увлекательное путешествие по Средневековью. 19 рассказов странствующих еврейских ученых, купцов, послов и паломников» онлайн - страница 158

Я, Давид, сын царя Соломона, праведной памяти, из пустыни Хавор, вошел в ворота города Рима пятнадцатого дня месяца адара 1524 года; и ко мне приблизился идолопоклонник из Венеции и заговорил со мной по-арабски, что меня сильно рассердило. Я сел на коня и отправился во дворец папы, а мой слуга ехал впереди; со мной также отправились евреи. Я вошел в палаты кардинала Эгидио; и все кардиналы и принцы собрались посмотреть на меня, а с означенным кардиналом был р. Иосиф Ашкенази, его учитель, и врач р. Иосиф Сарфати. Я говорил с кардиналом, а мои слова переводил ученый человек, явившийся со мной, и евреи слышали все, что я сказал кардиналу, а я сказал ему, что я сообщу все, что должен был сообщить, только папе. Я пробыл во дворце кардинала весь день, до кануна субботы, и он пообещал завтра же рассказать обо мне папе. Я ушел вместе с р. Иосифом Ашкенази и р. Рафаилом, стариком, который жил в его доме, и мы отведали субботней еды и легли спать; утром я пошел с ними в синагогу, чтобы принести благодарность за спасение от бед перед свитком с текстом Закона. На всем пути к дому означенного р. Рафаила нас встречали мужчины, женщины и дети; здесь я постился в ту субботу. Весь этот долгий день, до самого вечера, сюда приходили мужчины и женщины, евреи и идолопоклонники, желавшие увидеть меня. Кардинал Эгидио послал за р. Иосифом Ашкенази и сообщил ему, что папа очень обрадовался и пожелал увидеть меня в воскресенье до 11 часов. Так что утром, перед утренней молитвой, мне дали коня, и я отправился в Боргетто-Санто-Джиле в дом старика, зятя р. Иосифа Сарфати, и помолился здесь. Ко мне явилось много евреев, храни их Господь и умножь их число в тысячу раз! В 8 часов я прибыл в дом папы и вошел в комнату кардинала Эгидио, а со мной – около дюжины старых уважаемых евреев. Увидев меня, кардинал встал со стула, и мы пошли, я и он, в апартаменты папы, и я говорил с ним. Он милостиво принял меня и сказал: «Это – дело Божье», и я произнес: «Царь Иосиф и его старцы велели мне передать тебе, чтобы ты заключил мир с императором и французским королем, обязательно, ибо, если ты заключишь этот мир, сделаешь благо для себя и для них. Они просили также, чтобы ты написал письма этим двум государям и передал их со мной, и они помогут нам, а мы поможем им; и напиши также письмо царю пресвитеру Иоанну (то есть царю Абиссинии)». Папа ответил мне: «Что касается государей, с которыми ты просишь меня заключить мир, то отвечу тебе, что это невозможно, но если тебе нужна помощь, то обратись к португальскому королю; я напишу ему, и он сделает все, что нужно. Его страна лежит недалеко от твоей; португальцы ежегодно совершают путешествия в открытом море, чего никто в других странах не делает». Я ответил папе: «Я сделаю так, как ты хочешь, не сворачивая ни вправо, ни влево с того пути, который ты мне указываешь, ибо я служу Богу и больше никому, и я буду молиться о твоем благополучии и здоровье всю свою жизнь». И папа спросил кардинала: «Где остановился посол?» – и тот ответил: «Его приняли евреи», и досточтимые евреи, присутствовавшие в зале, сказали ему: «Пусть посол живет у нас. Мы воздадим ему почести во имя твоей чести», и папа ответил им: «Если вы воздадите ему почести, я оплачу все ваши расходы», а я сказал папе: «Я хочу приходить к тебе каждые два дня, ибо лицезреть тебя – это все равно что лицезреть Бога». Папа ответил, что он приказывает кардиналу Эгидио сопровождать меня всякий раз, когда я захочу к нему прийти, и я покинул покои папы и отправился вместе с евреями, радуясь и ликуя в своей душе. Я вернулся в дом старика на Санта-Джиле, но хранитель Аарон разозлился, что я остановился в доме старика, и сказал кардиналу, что хранители и вся община приготовили для посла дом и выделили для меня слуг, поскольку я не мог оставаться один. Кардинал написал мне, что я должен пойти с ними, и я пошел. Они приготовили для меня прекрасный дом с тремя большими хорошими комнатами; у хозяина дома, которого звали Иосиф, было три сына: старший – Моисей, средний – Вениамин и младший – Иуда; они все прислуживали мне, и я прожил в их доме шесть недель. В течение пяти дней я приходил к кардиналу, ибо другие кардиналы приходили в его дом и с утра до вечера совещались со мной, и я постился в этом доме шесть дней без перерыва. В пятницу для меня вскипятили воду и положили в нее много трав. Это было сделано из любви ко мне; мне сказали, что это лекарство надо выпить после голодания, но душа моя была утомлена; я очень хотел пить; мне дали горячей воды, и я напился до отвала. Из-за нее у меня начались сильные боли в животе, ибо я не привык пить горячую воду после поста. Я шесть раз постился в Иерусалиме, по семь дней и ночей, и в Венеции – шесть дней и шесть ночей, и после всех этих постов не пил ничего, кроме холодной воды с большим количеством сахара, и чувствовал себя хорошо. Но они желали мне добра, давая горячую воду, поскольку не знали моего организма, благослови Бог всех домочадцев хранителя и его самого! Меня поразила страшная болезнь, и я сказал им: «Приготовьте ванну с горячей водой, ибо я хочу принять ее», и тогда явился человек по имени Йомтоб Халеви, который приготовил мне ванну и хорошую постель для сна. В тот день я потерял много крови, которая облепила все мои конечности, и я послал за врачом р. Иосифом Сарфати и сказал ему: «Посмотри, в каком я состоянии; если хочешь сделать себе имя, разреши мне остаться в твоем доме и не покидай меня, пока я не поправлюсь». Он так и сделал, и я прожил в его доме три месяца. Он оплатил все расходы и покупал все, что я просил, благослови Бог его самого и всех его домочадцев! Он кормил меня и давал различные лекарства, кипятил вино, которое я пил, нагревал травы и клал их мне на ноги, мыл мне ноги и смазывал их, брал оливковое масло и наливал его в большую бадью; я залезал в нее, мылся в горячем масле, а потом вылезал и ложился на хорошую постель, и они всякий раз меняли простыни. Я лежал на кровати словно труп; они видели в моей моче песок, а это плохой знак, а я говорил им, что не умру от этой болезни, поскольку должен еще привести Израиль в Иерусалим, построить алтарь и принести жертву; но я не мог спать из-за сильных болей и пребывал между жизнью и смертью, и они сказали мне: «Тебе надо причаститься – это не приблизит смерть, но и не отдалит ее». Я рассердился и сказал: «Идите с миром, я не хочу причащаться, ибо верю, что Бог не оставит меня и спасет от смерти». Они удивились силе моего характера и обрадовались этому, и в тот же самый день я, по воле Бога, хорошо пропотел и вылечился от своей болезни. Мои слуги были при мне: Хаим, и Кантор, и Маттатия, и Йомтоб, и Давид Пирани, и Симха, и Соломон Габани, и арабский еврей Шуа, и его брат Моисей, и третий, по имени Саббатай; все они пребывали в доме р. Иосифа Сарфати и днем и ночью ухаживали за мной и спали в этом доме. Я позвал р. Иосифа Сарфати и сказал ему: «Приготовь мне горячую ванну», и он приготовил ванну в синагоге сефардов, и я вымылся в ней; а Иуда Кутунья приготовил для нас пир, через час после моего купания. Потом я вернулся в дом р. Иосифа Сарфати, но не хотел жить здесь из-за того, что в доме были больные люди, и я попросил врача, р. Моисея Абудархина, найти мне другое пристанище. Он ответил, что в его доме есть хорошая комната и что три его сына, Иосиф, Самуил и Исаак, будут за мной ухаживать. Я пробыл в его доме со среды до воскресенья; у него была взрослая дочь, умевшая читать Священное Писание, которая молилась утром и вечером. В субботу она веселилась и танцевала от счастья, а в воскресенье ее поразила чума, и мудрая женщина по имени Рабит, учившая детей и эту самую девушку, пришла ко мне и сказала: «Молись о дочери р. Моисея Абудархина, ибо вчера вечером у нее начался сильный жар». Как только я услышал эти слова, то призвал р. Моисея и попросил: «Отведи меня в сад, я хочу побыть в саду», и я послал за моими слугами и тремя сыновьями р. Моисея и пошел с ними в сад. Мы пробыли там весь день, до наступления темноты, и я послал Иосифа вместе с р. Моисеем к его отцу и велел передать ему, что я появлюсь в его доме только через восемь дней, когда его дочь выздоровеет. Иосиф ушел и вернулся и сказал мне, что его отец приготовил мне комнату в доме р. Исаака Абудархина, его дяди, и все необходимое для меня, и я пошел с ним в дом этого дяди. Но это был плохой дом, и в нем стоял дурной запах; но у р. Исаака была достойная жена по имени Перна, которая знала арабский и была мудрой женщиной. Я жил у них, и три сына р. Моисея тоже, пока их сестра не начала поправляться. Они все прислуживали мне, а все расходы взял на себя р. Моисей Абудархин. Его брат, Авраам, ежедневно навещал меня и приносил подарки, но в ту же неделю дочь р. Моисея умерла, и ее братья жили со мной, пока не истекли сорок дней. Я провел в этом доме три месяца, исключительно из любви к ним, ибо дом был очень плохой, и христианским господам пришлось посещать меня в самом неподходящем месте. После этого я послал письмо кардиналу и сообщил, что я ушел от Иосифа Сарфати, потому что в его доме я подхватил болезнь, что теперь я живу в совсем неподходящем для меня доме. Он немедленно прислал весть служителям, велев им подготовить для меня и четверых моих слуг хороший, приличествующий моему положению дом. Служители наняли для меня четыре комнаты и заплатили за полгода вперед, и мои слуги убрали все комнаты и приготовили мне хорошую кровать, а в большой комнате устроили синагогу, где поместили свиток Закона и тридцать зажженных ламп. Слуги ухаживали за мной из любви к Богу и не просили у меня никакой оплаты, и клялись, что поедут со мной, куда бы я ни пожелал, а мой писец, р. Илия, учитель, сын Иоаба, и его брат Веньямин, певчий, остались со мной и ухаживали за мной все время, что я жил в Риме. Того же слугу, который приехал со мной из Кандии, этого негодяя Иосифа, я снабдил одеждой и деньгами и отослал к его отцу в Неаполь, поскольку он ежедневно ругался и спорил с моими слугами, желая подчинить их себе. К тому же он оклеветал меня перед доном Мигуэлем, послом португальского короля, заявив, что я явился сюда, чтобы вернуть марранов назад в иудейскую веру; об этом узнали марраны, проживающие в Риме, и решили его убить; мне удалось упросить их не причинять ему вреда, и я отослал его прочь, и прожил в этом доме до Нового года.