Читать «Лесная невеста» онлайн - страница 7

Знал бы кто десять лет назад, когда старшего смолянского княжича обручили с дочерью Столпомера, князя полотеского, что все так выйдет! Тогда все радовались, что стародавнюю вражду наконец удалось успокоить и примирение двух могучих кривичских князей скрепляется родством. Княжне исполнилось всего девять лет, и до свадьбы предстояло ждать еще долго: около трех лет, пока девочка созреет и станет девушкой, еще три года, пока заслужит право называться невестой и получит благословение на замужество. Зимобор, которому сравнялось четырнадцать, уже считался взрослым мужчиной, а его невеста была просто девчонкой в одной рубашонке, на нее и смотреть-то не стоило. Не хромая, не горбатая, на вид не хуже других. Прочее оставалось делом туманного будущего. В юности, когда время идет медленно, «через шесть лет» кажется таким далеким, словно в другой жизни. И, по сути, так оно и есть.

Уехав из Полотеска с перстеньком на пальце, Зимобор сразу забыл и о перстеньке, и о невесте, и через три года, когда в Смолянск пришла весть о ее смерти, не слишком огорчился. Вокруг него были живые девушки, а маленькая полотеская княжна давно стала расплывчатым воспоминанием. Он и не узнал бы ее, если бы встретил. Умерла – значит, судьба ее такая, а невест на свете много.

Только его мать встревожилась. Ушедшая на Тот Свет обрученной будет страдать в разлуке с суженым и попытается его заполучить. Забрав у сына невестино кольцо, княгиня топором разрубила его пополам, положив на порог дома. Половинку, упавшую внутрь, она отдала Зимобору, а упавшую наружу бросила в Днепр, сказав при этом: «Иди к той, что подарила тебя. И как половинкам разрубленным не сойтись, так и тебе моего сына больше не видать». Теперь обручение было расторгнуто и умершей невесте не полагалось тревожить живого жениха.

Но вышло иначе. Каждая девушка, которую Зимобору случалось обнять, потом страдала от невидимой и жестокой ночной гостьи. Громница, с которой он водился три года назад, тоже все жаловалась на душащую мару, показывала синяки на шее и спасалась только полынью; и та девчонка с костяными уточками в ожерелье, с которой он гулял на Ярилин день, ну, там, в Ясенце, что ли, позапрошлой весной…

Теперь Зимобору исполнилось двадцать четыре года, все его ровесники давно были женаты и имели по нескольку детей, он один так и не повзрослел по-настоящему! Он давно уже стыдился ходить в отроках – а еще старший княжий сын! – и надеялся, что по прошествии семилетнего срока, который даже молодую бездетную вдову возвращает обратно в девушки, освободит его.

Выходит, зря надеялся.

А слухи о ревнивой покойнице, преследующей старшего княжича, разошлись за несколько лет довольно широко. В Смолянске об этом знали все, и на веселых весенних игрищах и на зимних посиделках Зимобор часто оставался один, хотя многие девушки поглядывали на него с сожалением. Высокий, широкоплечий, Зимобор уже в семнадцать стал одним из лучших в дружине. Весь его вид излучал здоровье и удаль: круглолицый, румяный, с буйными чуть рыжеватыми кудрями, Зимобор слыл красавцем, и не портила его даже горбинка на носу, оставшаяся от давнего перелома. Он всегда был весел, оживлен, дружелюбен и приветлив, за что его любили и ближние, и дальние. Да и чужие быстро начинали считать его за своего: с каждым он держался так, будто знал его весь век. Ко всем кметям в дружине Зимобор относился как к братьям, жил среди них, ночевал в дружинной избе, делил все тяготы походов и охотно прислушивался к советам более опытных и бывалых, и за это каждый из них отказался бы даже от законной доли в добыче ради одного удовольствия служить ему.