Читать «Карай» онлайн - страница 5

– Показывали как-то по телику военное кладбище в Германии, как там немцы ухаживают за могилами советских солдат. Вроде бы даже сколько-то марок выделяется на уход за каждой могилой, – отозвался сержант Афонин.

– А у нас, что на мертвого насрать, что на живого! – вставил пулеметчик Пашка Никонов, поджав под себя голые мозолистые пятки.

– Сейчас хоть жетоны, а в Отечественную солдаты специальные текстолитовые капсулы носили с бумажками внутри, в которые личные данные записывали, – сказал Эдик Пашутин. – Вода попала, и все, хана. Сколько их до сих пор, безымянных, по полям и лесам находят.

– Академик, откуда ты все знаешь? – откликнулся рядовой Свистунов.

– Книжки читать надо, глухомань моя, Свисток! – наставительным тоном ответил Эдик. – Небось, кроме «Айболита» и «Муму» ничего и не листал за свою сознательную жизнь? Да и то, наверное, только в школе на уроке литературы.

– Академик, а ты, как в армию-то загремел? – полюбопытствовал Виталька Приданцев, извлекая из нагрудного кармана алюминиевую ложку с нацарапанной надписью «ищи сука мясо». Поковыряв в банке, кинолог вывалил остатки тушенки в котелок Карая.

– С такой светлой башкой, как у тебя, в университете преподавать, – поддержал Витальку Привалов. – А не здесь вместе с нами груши околачивать.

– Кинули в институте, суки! Маманя из кожи лезла, чтобы меня учиться пристроить. Большие бабки за репетиторов платила, на каких только подготовительных курсах не учился. Одним словом, сдал вступительные экзамены на все пятерки.

– Ну даешь! Молодца! Дай пять! – в восхищении сказал сержант Афонин, протягивая Эдику лопаточкой ладонь.

– Представляете, мужики, мое удивление, когда я в конце августа не нашел себя в списках студентов. Пошли разбираться. Оказалось, надо было в приемную комиссию сдать документы-подлинники. А я, сдал не подлинный аттестат, а копию. Потому что у нас задержали на несколько дней выпускной вечер. И вместо аттестата я отвез в институт копию и забыл про это. Одним словом, меня не зачислили. Наверное, протащили сынка или дочку какого-нибудь толстосума. Пошли разбираться к ректору. Тот, эдакая жирная морда, заявляет, что поезд ушел, так как уже выпущен приказ. Мест нет. Ничего не попишешь.

– Ну и сволочь! – вырвалось невольно у Стефаныча.

– Могу, говорит, только зачислить вашего сына на заочное отделение. После зимней сессии, когда произойдет отсев, переведет меня на дневное. Делать нечего, согласились. А тут как тут повесточка в доблестную нашу армию.

– Ну и суки! Похлеще боевиков будут! За такое мало кастрировать!

– Диман, имей совесть! Ладно, мы без баб изнываем, скоро на стенку начнем бросаться, – обращаясь к Мирошкину, сказал Стефаныч. – Но Караю за что такая немилость? Вишь, как глазенки-то у него наивные блестят? Ему-то за что такая монашеская доля? Он так у нас импотентом запросто может стать. Воздержание-то, оно ведь никому не на пользу. Вон на Свистка посмотри, до чего оно доводит.