Читать «Великие поэты мира: Иннокентий Анненский» онлайн - страница 34
Иннокентий Фёдорович Анненский
Ты, кому остальные ненужны,
Их не твой ли развел и ущерб,
На горелом пятне желтосерп,
Ты, скиталец небес праздносумый,
С иронической думой?..
Тоска медленных капель
О, капли в ночной тишине,
Дремотного духа трещотка,
Дрожа набухают оне
И падают мерно и четко.
В недвижно-бессонной ночи
Их лязга не ждать не могу я:
Фитиль одинокой свечи
Мигает и пышет тоскуя.
И мнится, я должен, таясь,
На странном присутствовать браке,
Поняв безнадежную связь
Двух тающих жизней во мраке.
Тринадцать строк
Я хотел бы любить облака
На заре… Но мне горек их дым:
Так неволя тогда мне тяжка,
Так я помню, что был молодым.
Я любить бы их вечер хотел,
Когда, рдея, там гаснут лучи,
Но от жертвы их розовых тел
Только пепел мне снится в ночи.
Я люблю только ночь и цветы
В хрустале, где дробятся огни,
Потому что утехой мечты
В хрустале умирают они…
Потому что – цветы это ты.
Ореанда
Ни белой дерзостью палат на высотах,
С орлами яркими в узорных воротах,
Ни женской прихотью арабских очертаний
Не мог бы сердца я лелеять неустанней.
Но в пятнах розовых по силуэтам скал
Напрасно я души, своей души искал…
Я с нею встретился в картинном запустеньи
Сгоревшего дворца – где нежное цветенье
Бежит по мрамору разбитых ступеней,
Где в полдень старый сад печальней и темней,
А синие лучи струятся невозбранно
По блеклости панно и забытью фонтана.
Я будто чувствовал, что там ее найду,
С косматым лебедем играющей в пруду,
И что поделимся мы ветхою скамьею
Близ корня дерева, что поднялся змеею,
Дорогой на скалу, где грезит крест литой
Над просветленною страданьем красотой.
Дремотность
В гроздьях розово-лиловых
Безуханная сирень
В этот душно-мягкий день
Неподвижна, как в оковах.
Солнца нет, но с тенью тень
В сочетаньях вечно новых,
Нет дождя, а слез готовых
Реки – только литься лень.
Полусон, полусознанье,
Грусть. но без воспоминанья,
И всему простит душа…
А, доняв ли, холод ранит,
Мягкий дождик не спеша
Так бесшумно барабанит.
Нервы
Как эта улица пыльна, раскалена!
Что за печальная, о господи, сосна!
Балкон под крышею. Жена мотает гарус.
Муж так сидит. За ними холст как парус.
Над самой клумбочкой прилажен их балкон.
«Ты думаешь – не он… А если он?
Всё вяжет, боже мой… Посудим хоть немножко…»
…
– «Вот только бы спустить лиловую тетрадь»
– «Что, барыня, шпинату будем брать?»
– «Возьмите, Аннушка!»
– «Да там еще на стенке
Видал записку я, так…»
– «А… почтальон идет… Петровым писем нет?»
– «Корреспонденции одна газета «Свет»».
– «Ну что ж? устроила?» – «Спалила под плитою».
«неосмотрительность какая!.. Перед тою?
А я тут так решил: сперва соображу,
И уж потом тебе все факты изложу…
Еще чего у нас законопатить нет ли?»
– «Я всё сожгла». – Вздохнув, считает молча петли…
– «Не замечала ты: сегодня мимо нас
Какой-то господин проходит третий раз?»
– «Да мало ль ходит их…»
– «Но этот ищет, рыщет,
И по глазам заметно, что он сыщик!..»
– «Чего ж у нас искать-то? Боже мой!»
– «А Вася-то зачем не сыщется домой?»
– «Там к барину пришел за пачпортами дворник».
– «Ко мне пришел?.. А день какой?»
– «Авторник».
– «Не выйдешь ли к нему, мой друг? Я нездоров».