Читать «Сфинксы северных ворот» онлайн - страница 4

«Однако, что за восхитительная глушь! — сказала она себе, вглядываясь в непроглядную тьму, которую до самого горизонта не нарушало ни единое световое пятно. — Можно подумать, я перенеслась лет на сто пятьдесят назад… В пору дилижансов и газовых рожков…»

Переодевшись, женщина отправилась искать ванную комнату. Дверь в свою спальню она оставила распахнутой, чтобы падающий оттуда свет хоть немного освещал темный коридор. Все двери, которые она открывала, оказывались незапертыми. За ними находились комнаты, обставленные так же скудно и примитивно, как ее собственная спальня, или немногим лучше. Кровать, часто даже без матраца, простой стол, грубо сколоченный стул, шкаф топорной работы — типичная меблировка большинства деревенских жилищ, обитатели которых куда больше времени проводят в поле, чем в доме. Спустившись на первый этаж, она обнаружила кухню пустой и темной. Дидье бесследно скрылся, и напрасно Александра, стоя посреди кухни, звала его, все больше повышая голос. Парень явно ушел домой. В более чем скромной ванной комнате, которую художница обнаружила на первом этаже, и вода, и газ в колонке были перекрыты. Она побоялась самостоятельно их открывать. С бытовыми устройствами ей патологически не везло, Александра опасалась устроить потоп, а то и взрыв, крутя незнакомые и не самые современные вентили. Приходилось смириться с тем, что придется лечь спать, не умывшись.

«Хотя, какие нежности… Можно умыться под водосточной трубой в саду! Дождевой водой, роскошно!»

Так художница и поступила. Входную дверь, по деревенскому обычаю, Дидье, уходя, не запер. Выйдя под навес, она немедленно обнаружила искомую бочку, уже переполненную, — вода так и хлестала в нее, стекая с крыши по желобу. Дождь, притихший было, внезапно вновь усилился. Александра тщательно вымыла руки с мылом, ополоснула лицо, почистила зубы и, вытираясь, несколько минут прислушивалась к невероятной, сокрушительной тишине деревни, давно спавшей крепким сном. Медля уходить, она усмехалась, вспоминая свою мастерскую в Москве, давно превратившуюся в берлогу из-за отсутствия элементарных удобств. Заброшенный дом, где располагались мастерские, почти все уже вымершие и покинутые, шел под реставрацию, и скоро этот последний приют предстояло покинуть… Нужно было куда-то перевезти все книги, инструменты, старые холсты, множество бумаг и прочего хлама, который Александра копила больше десяти лет жизни в мансарде, под крышей особняка. Расстаться с этим домом на Китай-городе для нее было бы так же странно и тяжело, как попрощаться со своим именем.

«Вот если бы у меня был на примете такой деревенский дом! — вдруг подумала она, не в силах вернуться в кухню, завороженная музыкой дождя, шумящего в весенней ночи. — Почти пустой, ничем не загроможденный, чистая страница, на которой можно рисовать все, что душе угодно! Ах, как бы мне было здесь удобно и хорошо! Простор… Покой… Невероятная тишина!»

Коренная москвичка, горожанка до мозга костей, чья любовь к пейзажам носила больше художнический интерес, чем личный, она внезапно ощутила острое желание уединения. Не одиночества в самом центре огромного города, которое стало ей привычным за последние годы, а настоящего затворничества. Александра с нежностью думала о жизни в этой деревне, затерянной среди невидимых и необъятных полей, о которых художница догадывалась лишь по запахам пробуждающейся земли, приносимым порывами теплого влажного ветра…