Читать «Демиургия (сборник)» онлайн - страница 90

К ним подошел Меньшиков, которому несколько надоел их спор и который чувствовал усталость и уже хотел покинуть это собрание.

– Господа, почему же вы не можете решить этот вопрос полюбовно? Вы же взрослые люди, господа. Пускай представляет нашу сторону господин Харитонов. Он, действительно, всех нас опытнее. А у вас, господа, будет еще возможность высказаться, но, не уверен, что на этом собрании. Давайте же доверим это важное дело такому опытному человеку, – говорил Меньшиков с максимальной учтивостью, стараясь не затронуть и не обидеть двух других, помимо Харитонова. Честно говоря, ему, как и большинству в зале было абсолютно все равно, кто будет их представлять. Он выбрал Харитонова, поскольку Самойлов и Мальцев очень уж горячились, и, судя по всему, их речи обещали быть долгими.

Мальцев и Самойлов вынуждены были согласиться. Им и самим надоело спорить, продолжали же они, только из-за представления о пресловутой дворянской чести, которую боялись уронить в глазах друг друга, но их попросили, тем более такой уважаемый человек, как Александр Петрович.

– Господа, – воодушевился костромич, – вы не пожалеете, господа! После моей речи все будут против этой варварской, отвратительной реформы.

Когда председателю было доложено, что оба оратора избраны, он назначил слушания.

– Предводители «убернских дворянств, так как голосование начиналось с вопроса о том, кто против реформ, предлагаю начать наши прения с речи тех, кто за. Слово предоставляется предводителю дворян Костромской Губернии тайному советнику Харитонову Виктору Сергеевичу.

На кафедру взошел Харитонов. Вся его речь была насыщена патетическими нотками. Он стремился произвести впечатление на публику, иногда даже доходил до крика. Примечательно, что мало кто обратил внимание на тот факт, что неважно, как бы Харитонов произносил свою речь. И по общему настроению и по первому голосованию было очевидно, что дворяне против реформы, а речь Харитонова – простая формальность, почему-то воспринятая заседателями как «защита дворянской чести» в ее последнем оплоте. Глупость.

«Итак, – начал Харитонов, – господа, на наше внимание предлагается рассмотрение одной реформы, которую предлагается в скором времени ввести в действие. Но сначала давайте осознаем ту ситуацию, в которой мы находимся. Вот уже 18 лет как нарушен традиционный для России порядок существования и сосуществования людей. Мужик – основа России, да именно основа, я никогда не понимал, почему иногда называют основным в России дворянское сословие, крестьяне – вот оплот России, именно в крестьянстве ее сила, так вот, этот мужик нуждается в руководстве. Это и так каждый из нас знает, с тех пор, как у нас нет крепостного права, этот мужик совсем потерял себя. Сбор зерна среди бывших помещичьих землевладений постоянно сокращается, это, несомненно, отразится на нашей национальной экономике, попомните мое слово. Что же дальше? Дальше пришла земская реформа, которая, несмотря на все ее положительные черты, главная из которых, безусловно, меньшая зависимость от центра, также принесла свои «прогрессистские» (это слово он весьма иронически выделил голосом) новшества. В земских собраниях заседают крестьяне, получившие у нас новое имя «свободных сельских обывателей»… Как вы думаете, господа, много ли мужики, которые еще вчера пахали землю, которые еще вчера, прости Господи, доили коров теперь принимают решения административной важности, от которых зависят финансы того или иного региона, политические вопросы. Как вы думаете, господа, я опять еще раз вас спрашиваю, много ли эти мужики понимают? Нет! И это основное, что нам всем необходимо понять. Господа, что же нам предлагают теперь? Нам предлагают представить в губернских куриях и думах, господа, в губернских, на втором уровне власти! Нам предлагают предоставить мужикам там представительства, т. е. места. И что же? Может следующим шагом, будет предоставить пахарям места в Сенате?! – При этом он обратился к заседателю Ракитину, – А, может, и в министры мужика запишем? А что, господа, представьте, министр иностранного дела Фрол Михалов, только рожь уберет и в Берлин, на прием к канцлеру, прям так, в лаптях. Министр финансов – Борис Кривой, напьется и подпишет государственный бюджет Императору на рассмотрение. Вот к тому и идет. Но, господа, благородные дворяне, позвольте вам один вопрос: кто же в таком случае будет пахать землю? Может мы и пойдем? Прямо после собрания я предлагаю вам всем небольшой эксперимент, как приедете в свои губернии, пусть каждый из вас перекопает аров шесть, просто перекопает. Я думаю, что мужик, заседающий в думе должен чувствовать себя также. Я даже в этом уверен.