Читать «Фаина Раневская. Психоанализ эпатажной домомучительницы» онлайн - страница 4

Вот в этой-то спокойной комнате он и находился, когда началась вся история. Психолог мирно стоял у окна, поправлял штору и ожидал очередного пациента. Он не присаживался в кресло — сначала нужно помочь пациенту устроиться как можно удобнее, ну а затем размещаться самому.

Психолог художественно расположил складки шторы, стараясь, чтобы они чередовались равномерно. С правой шторой не возникло никаких проблем, но левая упрямо цеплялась за что-то вверху и некрасиво задиралась снизу. Психолог осторожно потянул ткань, затем, рассердившись, дернул. Вверху что-то хрустнуло, и на Психолога, сбивая его с ног, обрушился карниз, и яичные шторы окутали его мягким пыльным облаком.

— Вот же бесовское отродье! — сердито буркнул Психолог, выпутываясь из штор. Где-то в коридоре кто-то ехидно хихикнул, и издали донесся звон бьющегося стекла.

Немедленно разболелась голова, а на лбу вспухала совсем неэстетичная, не подходящая к уютной комнате шишка, уже окрашивающаяся приятной синевой. И конечно же, именно в этот момент распахнулась дверь. Психолог беззвучно вспомнил всех родственников упавшего карниза, особый упор делая на его родителей. Естественно, пациент должен был появиться в самый неудачный момент — это известный всем психологам «Закон пациента». Психолог попытался придать лицу спокойное и даже благостное выражение, совершенно не сочетающееся с глупым положением, в которое его вогнал карниз.

— Оригинально! — заявила женщина, вплывающая в дверь. — Теперь психологи принимают, сидя на полу? Что вы там расселись, молодой человек? И что это за тряпки на вас?

Психолог онемел. Это была Она! Великая актриса, перед которой психолог преклонялся с детства. Любой фильм, где она играла даже крошечную роль, становился для него праздником — ведь он мог увидеть своего кумира. Но почему-то даже в комедиях он чувствовал жалость к ней. Как в цирке к белому клоуну, которого рыжий клоун всегда бьет и обижает, а зрители смеются. Она не была похожа на белого клоуна, ее не били и не обижали, но ему все равно хотелось плакать, когда остальные смеялись. И за это противоречие он любил ее еще больше.

Психолог даже представить себе не мог, что когда-нибудь увидит ее в своем кабинете. А уж тем более — на диване, облокотившуюся на подушечки.

Психолог почувствовал, как что-то задрожало внутри. Он одернул себя — это было проявлением непрофессионализма. Пациент есть пациент, и неважно, что он — великий артист, кумир твоего детства. Но предвкушение не уходило. Скоро, очень скоро он поймет, откуда взялось противоречие. Узнает, почему ему хотелось плакать, хотя фильмы были смешными. Поймет, что же именно очаровало его в ней. И черт с ним, с профессионализмом. В конце концов, он тоже человек!

Психолог постарался придать лицу бесстрастное выражение и взглянул на посетительницу внимательнее. Он ошибался! Это была вовсе не Она! Растерянная худая старушка, неловко поправляющая розовую трикотажную кофточку, стояла в дверях. Понурые плечи, унылый взгляд. Ничего общего с той, что смотрела на него с экрана в любимых фильмах. Разве что прическа — те же всчесанные, приподнятые надо лбом волосы, изображающие густую шевелюру.