Читать «Чёрное и белое» онлайн

Айрис Оллби

Чёрное и белое

Пролог

Их было двое в доме в тот закатный час — молодая мать и маленькая девочка лет семи.

В красивом интерьере нарядной комнаты приютились друг подле друга два любящих существа. И так мирно их сообщество, так хороши они, что сцена семейной идиллии просится на полотно. Удивительно живописны эти модели. Они похожи одна на другую лишь тем, что обе прекрасны: одна — торжествующей, уже сбывшейся красотой, другая — обещанием прелестной женственности.

Мать стройная, классически сложенная — при взгляде на нее невольно приходило сравнение с языческой богиней. Что придавало ее лицу это особое спокойное очарование? Щеки лишены явного румянца, и, тем не менее, ощущается их тепло. Каштановые с золотым отливом волосы, мягкое свечение зеленых глаз. Губы не то чтобы улыбаются, но будто хранят постоянный намек на улыбку — мягкие, нежные, чувственные, с чуть углубленными приподнятыми закраинами. Девочка, если и замерла, то явно ненадолго. Спокойствие не было и, возможно, никогда не станет ее добродетелью. Даже при внешней умиротворенности ее позы веселые, ярко-голубые глаза под шапкой черных кудряшек скрывали озорство. У старшей свидетельством расположения — приглушенный свет улыбки, у младшей — заразительный смех. Каким же сильным должно быть генное вмешательство отца, чтобы так резко развести красоту одной и очарование другой!

Удивительно хорошие минуты выдались им. Дочь неосознанно ощущает редкое блаженство покоя. Мать всем существом упивается покоем, который не часто дарила ей жизнь. Пусть бы и длилось невидное чужому глазу счастье. Да разве уговоришь его задержаться?

Расслабленная поза, улыбка нашла место в каждой черточке лица, мимика желает остаться в своей приятной сохранности, руки ленятся сделать лишний жест, мозг не ждет никаких откровений…

Ах, как хорошо! Как тихо… В таком благолепии невзначай вырвавшееся слово может прозвучать громом. Ну и не надо слов. Так хочется длить ощущение любви, понимания, тепла, покоя…

Однако логика жизни препятствует статике поз и настроений. Угроза умиротворению уже зреет в черноволосой головке. Вопрос, готовый сорваться с губ, пока не сформулирован до конца, но вот-вот родится. Что взять с ребенка? Не сегодня и не завтра научится девочка, если вообще научится когда-нибудь, ценить подобные минуты безмолвного согласия, созвучия дыханий.

— Мама, а почему у меня два папы?

Вопрос прозвучал. Гром грянул. И все! Нет величественного покоя — ни телу, ни глазам, ни лицу, ни душе. Старшая будто стерла то, что секунду назад виделось долгим спокойным очарованием на той самой не написанной художником картине.

— Ох, девочка, о чем ты? — Слова вплелись в судорожный вздох.

Маленькая не поняла всей разрушительной силы своего любопытства, но почувствовала болезненный срыв в настроении матери.

— Мамочка, ты только не волнуйся. Расскажи мне про моих пап. Я же все пойму. Я уже взрослая…

Взрослая! Вы сейчас так рано становитесь взрослыми… И все-то вы знаете. И всех безоглядно судите. Мать взглянула на юного голубоглазого прокурора и пришла к выводу: еще не настало время объяснять ей свою жизнь, свои грехи, ошибки, беды, промахи. Свое счастье.