Читать «Спокойных не будет» онлайн - страница 52

Леня Аксенов от стопки отказался.

— Не признаю, знаете ли, ничего предварительного. Предпочитаю основное. Это солиднее.

Наконец двери медленно и со скрипом, показавшимся в молчаливом ожидании пронзительным, отворились. В проеме, загораживая от взоров любопытных накрытые столы, возвышался Дед Мороз в красной из кумача шубе, с бородой из пакли, с наклеенными лохматыми бровями и оранжевым носом; видно было, что и костюм и грим сделаны наспех, из ничего, сидело все это вкривь и вкось, но нам казалось, что наш Дед Мороз самый лучший, самый добрый и красивый на свете. Все узнали в нем Трифона Будорагина, а в Снегурочке, стоявшей рядом,— Анку, хотя она и скрыла лицо под бумажной маской.

Трифон низко, касаясь рукой пола, поклонился и, потешно меняя свой бас, произнес:

— С наступающим Новым годом вас, строители и романтики! Имя мое — Мороз, фамилия — Сибирский, я ваш друг и брат, не боитесь меня. Прошу вас, гости дорогие, к нашему столу выпить по чарке, чтобы Новому году не скучно было находиться в нашем обществе. Снегурочка, приглашай, ребята робкие, стесняются.

— Заходите, мальчики,— сказала Анка.

В помещении оживленно зашевелились, повалили к двери. Трифон предупредил с угрозой:

— Прошу без нахальства, по одному, а то мне придется применить санкции...— Он щелкнул пальцами, и ему сейчас же подали аккордеон. Так под звуки марша мы и перешагнули порог, вступая в новый год.

Длинные дощатые столы резали глаза непривычной белизной. Их накрыли простынями. Удивляла сервировка — пестрое смешение всего того, что имелось в нашем кухонном хозяйство: тарелки разных калибров, стаканы, железные кружки, аккуратно отпиленные березовые кругляши, сырые и сочные, покрытые бумажными салфетками, а на них пирожные, конфеты, апельсины. И выстроившиеся в очереди бутылки... Стены были украшены елками, из угла в угол протянулись гирлянды разноцветных фонариков...

— Алеша, я здесь! — крикнула мне Катя.— Пробивайся сюда! — Она была одета в светлое легкое платье с короткими рукавами и глубоким вырезом на груди, точно праздновала не Новый год на Ангаре, а Первое мая в Горьком.

— Ты не застынешь, Катя? — сказал я, оглядывая ее.

— Что ты! Мне жарко. Потом у меня вот что есть.— Она набросила на плечи мягкий мохнатый шарф, спрятала в него руки.— Видишь? Теплый, как печка. И красивый. Налей мне шампанского.

С другого бока от Кати втиснулся Леня Аксенов.

— Прошу простить за вторжение, бригадир. Другой щели не нашлось, куда бы я мог пролезть. Не помешаю? Впрочем, сегодня никто никому не мешает. Что вы будете пить?

— Шампанское. Затем все остальное. А ты?

— Я бы хотел коктейль. За неимением такового ограничусь фруктовой водицей. Вас не будет шокировать фруктовая водица?..

— Это что же? Приказ генерала придерживаться сухого закона?

Леня с надменной медлительностью повернулся ко мне, сощурился насмешливо.

— Отцовские приказы на таком расстоянии практически бессильны.

Мороз Сибирский объявил в это время: