Читать «Варяжская правда: Варяг. Место для битвы. Князь» онлайн - страница 536

Сергей насторожился. У отрока меч деревянный, завернут в кожу, а острие вдобавок обмотано тряпкой, как и положено при потешных и учебных поединках. Неужели Гримми разрешил ромею биться боевым оружием? Это надо прекратить!

Духарев зря усомнился в дружиннике. Гримми было поручено опекать молодежь, а если уж Асмуд доверил такую работу нурману, а не варягу, значит, нурман свое дело знал.

Гримми крикнул, повелительно махнул рукой. Ромей вроде заартачился, но княжий гридень настаивал, и партикий, пожав плечами, протянул ему меч. При этом Калокир сказал что-то обидное, потому что его спутники издевательски захохотали. Но Гримми остался невозмутим. Меч ромея тщательно обмотали, защитив и лезвия, и острие.

Гримми махнул рукой – и отрок, не потеряв ни мгновения, ринулся на ромея. Патрикий скользнул навстречу, с уклоном, оказался за спиной отрока и довольно сильно шлепнул его мечом по заду.

Все, кроме отрока и Гримми, засмеялись. Отрок развернулся, снова бросился в атаку – с тем же результатом. Третьего раза Гримми ему не дал: схватил за руку.

Калокир опять что-то сказал. Гримми кивнул. На этот раз против патрикия выступили сразу трое. Но Духареву уже было все ясно. Он сдвинул грузило, и береста с описью свернулась в рулон.

Честь русов следовало защитить. Как назло, в Детинце никого, кроме младших. Да еще Гримми. Но Гримми против ромея не потянет. В технике ромея чувствовалась школа, причем школа византийская, пожалуй, лучшая из известных Духареву. Разумеется, качественному единоборству обучали не всех ромейских воинов, это ни к чему. Строевой бой совсем иной. Но аристократия византийская была весьма горазда помахать клинками. Тоже понятно: в стране, где редко какой владыка умирает своей смертью, знати всё время приходится собственноручно обороняться от подосланных убийц. Хочешь жить – умей вертеться. В данном случае – с боевым железом.

Асмуд, который, было дело, служил в гвардейцах императора Константина, рассказывал случай. Послали их брать какого-то патрикия, то ли не заплатившего кому надо, то ли, наоборот, заплатившего кому не следовало. Асмуд, еще один наемник, из данов, и десяток константинопольских «полицаев» с офицером во главе. Асмуда с даном придали группе захвата не в качестве средства усиления, а для императорского «пригляду». Чтобы, значит, преступник «полицаям» денежкой глаза не отвел.

И точно: первым делом поднятый с постели патрикий попытался откупиться. А когда понял, что откупиться не удастся, схватил меч со стены и начал им орудовать. Да так ловко, что и в одной ночной рубашонке вмиг положил трех доспешных стражников, сильно попортил офицера, дану-наемнику просек десницу, Асмуда едва не убил (кольчуга спасла), а сам удрал.

Вот тогда-то будущий княжий пестун византийскими приемчиками заинтересовался всерьез. Он отыскал мастера и за немалое вознаграждение взял дюжины три уроков. Византийское фехтование весьма органично легло на варяжскую школу, и, вернувшись домой, Асмуд стал первым мечом княжьих русов. Правда, до воеводы и княжьего пестуна он поднялся не столько из-за своего фехтовального мастерства, сколько потому, что был природным варягом и ближником Игоря.