Читать «Многие знания – многие печали. Вне времени, вне игры (сборник)» онлайн - страница 56

Меня не покидало чувство, что гибель друзей связана с прошлым – далеким и совместным нашим прошлым. И – с Лидией. Было вдобавок ощущение, что она, моя бывшая несостоявшаяся девушка, многого мне недоговорила. Что знает она гораздо больше, чем рассказала. Она врала мне – или сознательно оставляла за кадром ряд событий.

Но как, спрашивается, можно проверить одну женщину? Правильный ответ – расспросить другую. У Лиды ведь были тогда подруги не подруги, но коллеги: девчонки, которые работали вместе с ней на кухне. Как их звали? Как они выглядели? При попытке вспомнить рисовались лишь бледные размытые контуры – примерно как в случае с Харченко.

Еще лет пятнадцать назад я мог бы бесплодно потратить дни и месяцы, пытаясь вспомнить имена и лица шапочных знакомых прошлых лет. Теперь созданы прекрасные средства для освежения памяти – они зовутся Интернетом и соцсетями. Я зарегистрировался на соответствующем сайте под своим собственным именем и вошел в сообщество нашего вуза. А далее не больше получаса потребовалось мне, чтобы найти двух девчонок, которые тогда в стройотряде «Зурбаган-80» трудились вместе с Лидией на кухне. Я узнал их обеих в лицо.

Первая звалась Юлей Солнцевой – дальше у нее в скобках значились еще две фамилии, значит, она, как и я, прошла два брака. И фотографии имелись – прежняя, черно-белая, по которой я ее сразу идентифицировал, – и цветная, нынешних времен. И, знаете, сейчас она выглядела лучше, чем тридцать лет назад. Я, конечно, понимал, что девушка могла поместить фотку не сегодняшнюю, а десятилетней давности, и выбрать из сотен собственных карточек наиболее удачную, а потом поработать над ней фотошопом, – но все равно было ощущение, что Юля с той поры получшела. Для начала она ни на грамм не поправилась, а, скорее, наоборот. Вдобавок одежда, и выражение лица, и взгляд – все выдавало в ней женщину, довольную собой и своей жизнью. Так случается – не часто, но бывает: человек с годами не только не теряет юных кондиций, а, напротив, настаивается, как хороший коньяк. Правда, для этого в нем изначально должно быть нечто, что могло бы настояться: стержень, воля, любовь к жизни. Я по себе знал, каких усилий стоит, к примеру, не раскормить себя и хотя бы сохранить юношеский вес – а Солнцева даже похудела. Впрочем, рано радоваться за нее – надо посмотреть воочию и тогда судить.

Я вспомнил и другую повариху – она звалась, оказывается, Галей Ланских, – однако вторая как оставляла меня равнодушным тогда, так и продолжала оставлять, а, главное, местом ее жительства значился город Сиэтл, штат Вашингтон, США. Но чтобы узнать то, что я хотел, мне требовалась личная встреча, персональное присутствие – никакая служба коротких сообщений или даже видеосвязь не годились. Поэтому я сразу поставил крест на эмигрантке и, не теряя времени даром, написал личное послание Юле Солнцевой. Когда весточка улетела, я с чистым сердцем отошел от стола с компьютером и поднялся в мастерскую – захотелось поработать над картиной, сюжет которой столь неожиданно пришел ко мне. Может, холст откроет новый период в моей, так сказать, творческой биографии?