Читать «Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы» онлайн - страница 7

После того как она уехала, у Елены с сестрой появилась другая гувернантка, следуя английскому выражению, «настоящая – как английский флаг». Она за небольшой срок привела английский диалект сестер в относительный порядок, однако привить любовь к этому языку ей не удалось.

Елена делала все, чтобы не понравиться своей новой воспитательнице, отказывалась произносить английские слова, чтобы «не выдавать» свой режущий ухо «Йоркшир». Писать по-английски она даже не пыталась, только иногда что-то читала. Кроме того, несмотря на ее очевидные достоинства, «настоящую англичанку» никто из девочек не оценил, поэтому той только и оставалось, что терпеть неудобства своего зависимого положения, совершенно несносную воспитанницу и подстраиваться под ее своенравную натуру, не подчинявшуюся никому, кроме своих искрометных настроений.

Одно из таких «настроений» и возникло у Елены в тот самый день, когда другая ее гувернантка-француженка, мадам Пенье, решила отстаивать права благородных приставок «фон» и «де».

– Мадам, – произнесла с неким апломбом Елена, гордо вздернув свою белокурую, кудрявую головку, – я считаю, что приставка «фон» перед моим именем является не единственным моим достоинством. Я бы хотела, чтобы те, к кому я обращаюсь, любили и уважали мое внутреннее «я», а не внешнюю, ничего не значащую приставку к имени, служащую придуманным символом благородства. Приставки так же пусты, как модные шляпы, одетые на пустые «благородные» головы тех, кто их носит.

Воспитательнице нельзя было не признать в девушке наличие тонкого юмора. Чаще всего этот юмор был доброжелательным, но нередко задевал за живое. Елена как бы поддразнивала людей, заводила их и, шутя, подсмеивалась, нанося один за другим меткие и обидные словесные удары. Некоторые «жертвы» пытались парировать, другие молчали, не найдя, чем ответить. Синяки от словесных выпадов острой на язычок девушки у «жертвы» оставались всегда – болезненные или быстро заживающие, неважно.

На этот раз мадам Пенье решила парировать удар, собралась с мыслями и, монотонно, чеканя каждое слово, будто метроном, выговорила:

– Для того, чтобы вас любили, мадемуазель, нужны совсем иные качества, которыми вы, к сожалению, не обладаете.

Елена удивленно уставилась на мадам Пенье, не сразу найдя, что ответить, но затем, закипев, как вода в котелке, выпалила:

– Что вы такое говорите, мадам?

– Я говорю, мадемуазель, что единственное достоинство, за которое вас можно полюбить, это приставка «фон» или «де» вместе с приданым, которое к ним приложится. При вашем характере и темпераменте вряд ли найдется мужчина, который согласится на вас жениться, – с видимым раздражением заметила гувернантка. И, чтобы усилить впечатление от своих слов, добавила: – Даже тот пожилой человек, над которым вы давеча так смеялись, называя его «ощипанной вороной», даже он не пожелал бы видеть вас своей женой!