Читать «Стежки-дорожки. Литературные нравы недалекого прошлого» онлайн - страница 146

– Великолепно! – сказал нам Боровой, проглядывая мои бумаги, когда мы встретились с ним и его финансовым и коммерческим директорами в ресторане Центрального дома литераторов.

– Особенно понравилось Константину Натановичу, – сказал нам его коммерческий директор, когда Боровой ненадолго отошёл в сторону с каким-то знакомым, – что вы отвели под зарплату скромную сумму. Сейчас все стараются урвать кусок пожирнее. Мы, конечно, станем платить вам больше, но не оценить вашей скромности он не мог. Он – человек благородный.

Да, Боровой согласился на наш вариант, о чём он и сообщил Союзу российских писателей, добавив, что мы с Золотусским ему понравились. Было это в декабре 1991 года, когда только-только приказал долго жить Союз Советских Социалистических Республик и когда недавно оформился правопреёмник Союза писателей СССР – Международное сообщество союзов писателей, во главе которого встали Евтушенко, Черниченко, Пулатов, Нуйкин и другие.

Узнав о предложении Борового, они убедили его передать будущее издание им. И категорически выступили против назначения Золотусского главным редактором.

Я говорил уже о сложном, даже тяжёлом характере Игоря, который умел наживать себе врагов. Всё ему припомнили – и марковское покровительство, и секретарство в команде Феликса Кузнецова. Не захотели взять в расчёт его нынешнюю деятельность в «Литературной газете», а кое-кто был недоволен и ею: кому-то Золотусский отказал в печати, а кого-то заставил дорабатывать материал.

Боровой развёл руками. Он не настаивает обязательно на Золотусском. Кому быть главным редактором газеты, решать вам.

И они решили. Главным утвердили Юрия Нагибина. Об этом мне рассказал Золотусский, приехав ко мне в больницу, где я неожиданно очутился с инфарктом.

Неожиданно. Потому, во-первых, что до этого не был склонен к сердечным болезням. А во-вторых, потому, что, почувствовав, что при быстрой ходьбе у меня появляются одышка и резь в правой (а не в левой!) половине груди, обратился в писательскую поликлинику, где меня уверили, что это астматические явления, скорее всего, аллергического толка.

Чуть ли не под самый Новый год всю ночь я провёл, не находя себе места от боли в груди (в правой её половине), а рано утром согласился, наконец, с женой, что нужно вызвать «скорую», которая и увезла меня в больницу, откуда вышел через месяц.

Золотусский рассказал, что первым заместителем Нагибина собираются сделать Юрия Оклянского, а заместителем по литературе – Рассадина.

Из больницы я позвонил Стасику, которому в своё время рассказывал о наших с Золотусским переговорах с Боровым.

– Пока это вилами на воде писано, – сказал Рассадин. – Но подумать надо. Дело это хорошее.

– Но ведь тип газеты придумал я!

Я действительно недоумевал. Я был убеждён, что Рассадин пригласит меня хотя бы возглавить отдел литературы. Но он возразил мне: