Читать «Трон любви» онлайн - страница 60

Ибрагим-пашу явно любили женщины, значит, и он их тоже, от Луиджи Гритти Франжипани узнал, что паша зять падишаха, что тоже пришлось кстати. Ловкий итальянец подарил визирю кое-что для супруги Ибрагим-паши, а по совету все того же Гритти, и для дамы сердца, памятуя, что об этом следует молчать и «не догадываться».

Но вот о главном почему-то предпочел молчать. Попадет к падишаху, тогда и станет отрывать подошву сапога, а пока лучше помалкивать.

Получив от француза еще и красивый браслет, явно женский, но это даже лучше, и большой рубин для себя, Ибрагим устроил Франжипани встречу с султаном. Назначена она была прямо в покоях все еще не совсем здорового падишаха, в его рабочем кабинете, месте, где султан читал бумаги и частенько занимался ювелирной работой.

Франжипани пугался и радовался одновременно, успокоил его Луиджи Гритти, который должен переводить. Гритти был назначен драгоманом – переводчиком при Великом визире – не так давно, Сулейману понравился общительный, немного насмешливый, но всегда помнящий о правилах приличия и пределах допустимого итальянец. Жан волновался из-за возможности допустить какую-нибудь оплошность и неловким словом испортить все дело, Гритти обещал переводить осторожно и все исправить, если такая необходимость появится.

Вот это и пугало Франжипани больше всего. Как отдать послание короля при синьоре Гритти?

Но как ни волнуйся, идти к падишаху нужно. Франжипани решил пока о письме молчать, а там как получится.

– Повелитель, вы назначили встречу синьору Жану Франжипани… Он здесь, и синьор Луиджи Гритти тоже.

– Да, я помню.

Луиджи Гритти просил о возможности предстать перед султаном неофициально для своего соплеменника Жана Франжипани, семья которого занималась производством дорогой парфюмерии. Синьор Франжипани намеревался представить образцы их продукции к османскому двору.

Сулеймана совершенно не интересовал ни Франжипани, ни его притирания или духи, но он подумал, что это может быть интересно для гарема. И Хуррем, которая учит итальянский со своей служанкой, тут весьма кстати, пусть послушает, может, что-то поймет и чем-то заинтересуется.

Сам султан читал по-итальянски довольно свободно, даже складывал фразы, но вот на слух речь почти не воспринимал, для того чтобы речь понимать, ее нужно слышать. Но Повелителю и не требовалось понимание, для этого существовали драгоманы – переводчики, подобные синьору Луиджи Гритти, которые свободно владели и турецким, и другими языками.

Что ж, пусть этот Франжипани войдет, переводить будет Гритти, а Хасеки просто послушает.

Султан сделал знак Хуррем:

– Останься.

Та поспешно прикрыла лицо яшмаком, села в сторонке.

Франжипани был велеречив, очень велеречив, переводивший его слова Луиджи Гритти не меньше. Слова то журчали тоненьким ручейком, то лились полноводной рекой – малозначащие, приятные для слуха, усыпляющие…

Хуррем сидела, прикрыв лицо яшмаком и скромно потупив и без того почти невидные глаза, слушала внимательно, стараясь не подавать вида, что понимает итальянца. Сейчас она радовалась, что занятия с Марией не прошли зря, разбираться даже в витиеватой речи синьора Франжипани не составляло труда. Луиджи Гритти переводил неточно, то сглаживая углы, то, наоборот, делая выражения резче, чем у итальянца.