Читать «Трон любви» онлайн - страница 12

Потом поняла: и не поймет. Ни к чему переписывать или зубрить цены на товары, запоминать, откуда что привозят, пытаться понять, какой товар в Бедестане для кого предпочтительней. Это все же дело Ибрагима, ему, как визирю, пристало заниматься организацией жизни в Стамбуле.

Постепенно Хуррем теряла интерес, по-прежнему училась красиво писать, но переписывала уже просто книги. Конкурировать с Ибрагим-пашой не получалось. Ибрагим прекрасно знал, что на деле привозится и продается, представлял, где находится та или иная провинция, чем славится и что собой представляет. А что она? Как можно изучать мир, не покидая пределов гарема?

Мария возражала:

– Есть монахи, которые не выходят из своих монастырей совсем, но пишут целые книги обо всем в мире. Госпожа, нужно читать не только записки бейлербеев или караванщиков, но и трактаты гуманистов, например.

– Кого?

– Тех, кто думает об организации государства.

Таких слов в лексиконе Хуррем не было, Марии пришлось снова и снова объяснять, в том числе и что такое государство. Это было тем более сложно, что служанка не знала таких слов по-турецки. На помощь пришла Пинар, она умела не только сочинять любовные послания от имени скучающих красавиц, но и разбираться в малознакомых текстах.

Зейнаб ужасалась: если кто-то узнает, чем занимается Хуррем вместо каллиграфии, им несдобровать. Когда люди не понимают происходящего, они начинают выдумывать гадости. Если увидят, что Хуррем читает и переписывает книги на чужом языке, непременно скажут, что это колдовские книги.

Она оказалась права, страстью Хуррем к необычным занятиям немедленно воспользовались.

В гареме знают все и обо всех. Конечно, бывают тайны вроде тех, которые хранила валиде, но обычно они зарождались вне гарема либо задолго до него. Скрыть что-то по эту сторону Ворот блаженства просто невозможно, кроме сотен любопытных глаз одалисок, готовых наблюдать просто от нечего делать, существовал еще присмотр евнухов, которые видели, слышали и даже улавливали носами все.

Хуррем что-то пишет!

Это не письма Повелителю, потому что они видятся почти каждый день, тогда что же? Разве может женщина так много писать, если она не переписчица? У самой Хуррем есть переписчица, тогда к чему ей умение водить каламом по бумаге? И воспользовались этим тоже быстро.

В гареме праздник – пригласили танцовщиц, надо же женщинам развлечься. Развлекаться намерены не только одалиски, но и сам Повелитель. Всех позвали смотреть. Хуррем одевалась с особой тщательностью, прекрасно понимая, что с нее глаз не спустят, разберут наряд по ниточке, а ее саму по косточкам. Все готово для выхода, осталось только тряхнуть головой, чтобы отбросить последние ненужные сейчас мысли и уверенным шагом направиться на всеобщее осуждение.

Этот лист, свернутый трубочкой и перевязанный красной ленточкой, Хуррем заметила сразу, едва бросив взгляд в угол, где обычно корпела над текстами под присмотром Пинар. Она не перевязывала свои бумаги красными ленточками, обычно это были зеленые или малиновые, такие любил Сулейман. Хуррем и сама не могла бы объяснить, что заставило стянуть, не развязывая, ленточку и надеть ее на один из своих листов, даже не глядя, какой именно, а тот, что был под ленточкой, бросить в жаровню и щедро присыпать сверху благовониями.