Читать «Рокоссовский. Командующий Парадом Победы» онлайн - страница 116

Сталин взял время на размышление и через несколько дней санкционировал это предложение Рокоссовского. «Вскоре последовала директива Ставки о передаче нашему фронту всего участка, охватывающего Полесье с юга, и находящихся на нем войск. Общая ширина полосы 1-го Белорусского фронта достигла, таким образом, почти 900 километров. Редко в ходе Великой Отечественной войны фронт, имевший наступательную задачу, занимал полосу такой протяженности. Разумеется, и войск у нас стало больше. К двадцатым числам июня в состав нашего фронта входили десять общевойсковых, одна танковая, две воздушные армии и Днепровская речная флотилия; кроме того, мы имели три танковых, один механизированный и три кавалерийских корпуса. В результате передислокации сил 2-й Белорусский фронт стал нашим соседом справа. Затем произошли дальнейшие изменения, пока не сложилась та структура фронтов, которая сохранилась до победоносного окончания войны». В результате 1-й Белорусский фронт приобрел два фактически самостоятельных направления. Первое – на Бобруйск – Барановичи – Брест – Варшаву, и второе – на Ковель – Хелм – Люблин – Варшаву. Такая любопытная ситуация в дальнейшем получила интересное развитие.

Еще до соединения фронтов, в марте гитлеровцы нанесли удар по войскам 2-го Белорусского и захватили Ковель. Сталин приказал Рокоссовскому немедленно выехать к Курочкину и совместными усилиями выправить положение. Прибыв на КП 2-го Белорусского фронта, Рокоссовский убедился, что успех, достигнутый врагом на этом участке, едва ли может быть развит: противник перешел к обороне, его теснили на соседних направлениях, да и сил у него было немного. Поэтому он принял решение – оставить все как есть. Да, гитлеровцы захватили важный опорный пункт, достаточно крупный город. Но ведь советские войска в самое ближайшее время перейдут в наступление несколькими фронтами. Какой смысл распылять силы и приносить жертвы во имя незначительного успеха в частной операции, когда через несколько недель враг и сам отойдет от Ковеля под угрозой окружения? Обо всем этом Рокоссовский доложил Верховному. Сталин не стал возражать. Его доверие к Рокоссовскому уже было очень велико.