Читать «Удивительные донумы» онлайн - страница 15
Григорий Евгеньевич Темкин
Здесь, пожалуй, справедливости ради следует отметить, что на происхождение названия сирийской столицы имеется немало весьма противоречивых взглядов. В большинстве случаев арабские ученые подкрепляли свои аргументы ссылками на библейские источники, где в оригинальных арамейских и еврейских текстах город упоминают как «Дармаск», «Думаск», «Думасак». Историк Йакут аль-Хумави предполагает, что имя городу дал Дамашак бен Хани бен Малек бен Измахшад беи Сим бен Мой, то есть потомок строителя знаменитого ковчега. Другой ученый XI века, Ибн-Асакир, утверждает, что «аль-Азир, слуга Авраама, эфиоп, построил Дамаск, а поскольку имя аль-Азира было Дамашк. то и город с тех пор носит его имя» 12. Толкователи, ищущие отгадку в арамейских корнях, допускают, что название «Дамаск» произошло от «адар аль-маски» (дом, имеющий воду) или от «дур маскус» (пахнущий мускусом). Некоторые этимологи считали, что «Дамаск» происходит от древнееврейского «дамаши» (пьющий кровь), и связывали такое толкование с тем, что именно здесь была пролита первая кровь человеческая. Византийский ученый VI века Стефан склонялся к мнению, что название Дамаска связано с греческим героем Дамаскосом, сыном Гермеса, который бежал из Древней Греции в Сирию, где основал город и нарек его собственным именем. Современная сирийская научная литература весьма часто древнейшим названием своей столицы объявляет не «Дамаск», а «Шам», а в доказательство приводит имя сына Ноя — Сима, которое на семитских языках действительно звучало как «Шем» или «Шам». Несмотря на такой довод, с этой последней гипотезой согласиться трудно. То, что название «Дамаск» существовало в III и во II тысячелетиях до н. э., подтвердили глиняные клинописные таблицы из раскопок в Тель-Амарне. Название же «Шам» или хотя бы ссылки на него можно встретить в исторической литературе лишь с VIII века н. э., то есть со времен Аббасидов.
Говоря об отношении Аббасидов к Дамаску, следует отметить, что и они, несмотря на ревностные чувства к славе Омейядов, проперсидские симпатии и новую ослепительную столицу, испытывали иногда тоску по «глазу Востока». И тогда, как пишет Ибн-Асакир, «цари бени Аббас (дети Аббаса. —