Читать «Крушение германского блицкрига в 1914 году» онлайн - страница 21
Максим Викторович Оськин
Вдобавок и отсутствие общего управления армией со стороны генерала Ренненкампфа, не обеспечило преследования отступавшего врага, так как бегство остатков ХVІІ-го германского армейского корпуса вынудило немцев отступать по всему фронту сражения. Русские командиры боялись преследовать по собственной инициативе, поэтому командир 3-го корпуса ген. Н.А. Епанчин, в составе которого и была 27-я дивизия, не решился развить достигнутый успех. Конница же, как отмечалось выше, вообще осталась вне участия в сражении. Впрочем, нельзя не отметить, что вероятность организации преследования бегущего ХVІІ-го германского корпуса (а немцы успели пробежать до пятнадцати километров!) в значительной степени была разрушена германской артиллерией. При организации преследования, русская сторона из обороняющейся становилась атакующей, и теперь уже русские солдаты подставлялись под сосредоточенный артиллерийский огонь неприятеля. Многочисленные немецкие орудия, расположенные за рекой Роминта (Гумбиннен расположен на восточном берегу этой реки), не позволили русским добить вражескую расстроенную пехоту. А русская артиллерия, столь успешно расстрелявшая в упор пехотные атаки врага, не сумела контрбатарейным огнем разбить неприятельские батареи, ввиду объективного неравенства в возможностях.
Таким образом, успех боя при Гумбиннене был обеспечен распадом его на отдельные очаги, что передавало инициативу ведения сражения в руки корпусных командиров, имевших в своем распоряжении превосходные кадровые части. Так что, если на правом фланге немцы отбросили русских, то в центре, где дрался как раз 3-й армейский корпус, которым незадолго до войны командовал сам ген. П.К. фон Ренненкампф, немцы бежали с поля боя, будучи расстреляны ружейным и артиллерийским огнем в упор. На левом фланге бой носил вялый характер. Таким образом, судьбу первого сражения решили частные действия отдельных корпусов и дивизий, где сказалось, прежде всего, качество довоенной подготовки войск.
Это же качество сказалось и на действиях многочисленной русской кавалерии, которой все же вскоре было приказано начать преследование отступавшего противника. Преследовать врага сразу после боя пехотой командующий 1-й армией не отважился, так как ожидал новых атак противника. Генерал Ренненкампф отлично сознавал, что уступает неприятелю в силах, и еще более в средствах, поэтому такое решение следует признать правильным. Преследование VІІІ-й германской армии армейскими корпусами могло с легкостью переменить победу на поражение. Другое дело — конница. Но, как сказано выше, главная масса армейской конницы 1-й армии не приняла участие в сражении (1-я кавалерийская дивизия ген. В.И. Гурко, по крайней мере, пассивно прикрыла левый фланг 1-й армии, на который выдвигалась германская 3-я резервная дивизия). По более чем странной логике кавалерийского командования, отдых, данный генералом Ренненкампфом всей армии на следующий день после победы при Гумбиннене, распространился и на уже отдохнувшую конницу. Сам же ген. хан Гуссейн Нахичеванский, нисколько не чувствуя стыда за свое отсутствие на поле боя, начал преследование лишь 10 (23) августа, двигаясь по двадцать пять-тридцать километров в день.
