Читать «Цветаева без глянца» онлайн - страница 136
Павел Евгеньевич Фокин
Только знай — мой нежданный, недолгий гость — мой баловень! — что никто и никогда тебя так — (не так сильно, а так именно). И что я отступив от тебя, уступив тебя: как всякого — жизни, как всякому — дорогу <пропуск одного слова>, никогда от тебя не отступлюсь.
— У нас с вами неверные встречи. Я сейчас совсем спокойна, как мертвая, и в этой полной ясности утра и души говорю тебе: с тобой мне нужны все тесноты логова и все просторы ночи. Все тесноты и просторы ночи. Чтоб я, вжавшись в твое плечо, могла прослушать всего тебя.
* * *
Какое бесправье — земная жизнь! Какое сиротство! Жму твою руку к губам. Пиши мне. Пиши больше. Буду спать с твоими письмами, как спала бы с тобой. Мне необходимо от тебя что-нибудь живое.
Все небо в розовых раковинах. Это самый нежный час. И что-то уже отлегло: начало письма. Растворилось в тебе.
У меня странное чувство: вслушайся внимательно: точно что-то взято у тебя. — Спи спокойно. Первые шаги на улице, наверное рабочий. — И птицы. — Аля спит.
М.
— Письмо четвертое —
Мой нежный!
Несколько слов в Ваш утренний сон: ночью рука от нежности все-таки не удержала пера!
У меня к Вам еще два блаженных камня — колеблюсь —
Буду ждать. Не камни: две ЛЮТЫЕ мечты, неосуществимые в сей жизни, исконная жажда моего существа, самая тайная, семижды семью печатями запечатанная.
Теснейше связаны: нет одной без другой, — по замыслу.
То для чего я на свет родилась. <…>
М.
Рассвет какого-то июньского дня, суббота.
* * *
(Только у большого человека такое письмо не вызовет самодовольной улыбки. У большого — вообще и у большого в любви (Казановы, от меньшего — ПЛАКАВШЕГО!).)
* * *
— Письмо пятое —
25 нов<ого> июня 1922 г., воскресение.
Дружочек!
Рвусь сейчас между двумя нежностями: Вами и солнцем. Две поверхности: песчаная — этого листа, и каменная — балкона. От обеих — жар, на обеих — без подушки, на обеих — закрыв глаза.
И не перо одолевает, а Вы, — ибо стихов я сейчас не пишу. (Писала пол-утра!)
— Солнышко! Радость! Нежность! — Вчера не горел свет, и я руки себе грызла от желания писать Вам.
(Не путайте моих утренних, дневных, вечерних писем — с ночными!
У меня были такие верные — в упор — слова к Вам. Это был мой час с Вами, который у меня украли, с клочьями вырвали. Лежала — и воспитанно скрежетала.
— Дура? —
* * *
Я сейчас поняла: с Э<ренбургом> у меня было Р, моя любимая (мужественность!) буква: дружба, герой, гора, просторы, разлука: всё прямое во мне.
А с Вами: шепота, щека, щебеты спропуск одного слова> и — больше всего — жизнь, до безумия глаз мною сейчас любимое слово: в каждом стихе