Читать «На мельнице» онлайн - страница 5
Казимир Станиславович Баранцевич
– Я этого что-то ужъ и не понимаю! – сказала она. – Петръ то Селиверстовичъ словно будто чѣмъ недоволенъ.
– Вотъ то-то и оно, – съ сердцемъ воскликнулъ Иванъ, – недоволенъ то онъ недоволенъ, объ этомъ и пишетъ, а чего ему быть недовольнымъ, ужъ я не знаю! По письму то выходитъ, словно мельница то его, вишь ты, какъ будто онъ мнѣ что наказывалъ, а между нами только и разговору было, что онъ разрѣшилъ мнѣ на его землѣ мельницу поставить, и больше ничего!..
– Съѣздилъ-бы ты къ нему, Иванъ, поговорилъ-бы! – посовѣтовала Елена Тимофеевна.
– Чего я къ нему поѣду? Да и есть мнѣ время! – разсердился Иванъ. – Мельницу поставилъ – работать нужно, а не разъѣзжать!
– Лучше съѣзди! – настаивала Елена Тимофеевна.
– Если хочешь знать, такъ мнѣ и ѣхать-то не на чемъ, – пошутилъ Иванъ, – право не на чемъ! Сѣраго я своего продалъ, бричку починить надо, а не на что! Нужно ждать.
Тамъ какъ-нибудь съѣзжу, поговорю!
И правда, сѣраго Иванъ продалъ давно, передъ постройкой, деньги на лѣсъ понадобились, а пока строилась мельница, продалъ и сани, и полость, а шубу братнину заложилъ. Да это все ничуть не тревожило Ивана потому, что онъ разсчитывалъ менѣе, чѣмъ въ годъ, все вернуть, – только бы работала мельница, а что она будетъ работать хорошо и вернетъ затраты, въ этомъ онъ нисколько не сомнѣвался.
V.
Въ серединѣ лѣта, когда работы немного посбыло, Иванъ запрегъ въ телѣгу рабочую лошадь и поѣхалъ въ городъ къ Петру Селиверстовичу.
Какъ разъ въ это время стали ходить слухи, что Глоткинъ охоту свою продалъ съ большимъ убыткомъ, ничего другого покуда не затѣваетъ, что денегъ у него нѣтъ, и въ платежахъ большая заминка.
Подъѣзжая къ дому, Иванъ съ улицы слышалъ, какъ Петръ Селиверстовичъ бранилъ на дворѣ кого-то, а подъѣхалъ, такъ увидѣлъ, что онъ бранитъ кучера за то, что лошадь захромала.
– Нешто я виноватъ, – оправдывался кучеръ, – лошадь ногою объ ногу ударила, а кучеръ виноватъ?
– Ты виноватъ, конечно! Кто же другой! – кричалъ Петръ Селиверстовичъ. – Ты ѣздить не умѣешь! Вотъ что!
– Я ѣздить не умѣю! – воскликнулъ кучеръ и весь побагровѣлъ, даже уши сдѣлались красными, – ну, ужъ это вы… грѣхъ вамь такъ говорить, Петръ Селиверстовичъ.
– Конечно, не умѣешь! – кричалъ Глоткинъ, – какъ ты ѣздишь! Вожжи затягиваешь, локтями дергаешь! Затянулъ лошадь, вотъ она съ того и захромала! Ужъ ты не оправдывайся, не разѣвай рта! Я тебя и слушать не хочу, а сгоню, вотъ, со двора и больше ничего!
– Воля ваша! – отвѣчалъ кучеръ и руками развелъ.
– Ахъ, это ты, Иванъ! – воскликнулъ Петръ Селиверстовичъ, примѣтя слѣзавшаго съ телѣги Ивана, – иди въ домъ, я сейчасъ приду.
– Ничего, Петръ Селиверстовичъ, и тутъ постою! – отвѣчалъ Иванъ.
– Ну, пойдемъ вмѣстѣ!
Они вошли въ тотъ самый кабинетъ, гдѣ Иванъ былъ уже весною.
– Садись! – сказалъ Петръ Селиверстовичъ, указывая на стулъ.
Иванъ сѣлъ, вынулъ изъ кармана пиджака платокъ, вытеръ имъ лицо, а платокъ положилъ обратно.
– Что скажешь? – началъ Глоткинъ, закуривая сигару и придвигая Ивану ящикъ съ цѣлой пачкой большихъ, толстыхъ сигаръ, – впрочемъ, ты, кажется, не балуешься?